Четверо легендарных - страница 41

Окна и выходы казарм красноармейцы держали под прицелом. Кирпичные стены казарм были надежным укрытием для неприятеля. За ними можно отсиживаться много дней. А это сводило все расчеты экспедиции на нет: ведь пепеляевцы находились не только в Охотске, за это время им может стать известно о высадке десанта.

Штурмовать же казармы до подхода основных сил рискованно… А что, если все-таки попытаться?..

Вдруг где-то рядом, с другой стороны казарм, застрекотал пулемет. Затем загремело дружное «ура». Взвод красноармейцев, не ожидая приказа, возможно, не зная даже, что командующий рядом, двинулся на штурм казарм.

— Молодцы! — крикнул Вострецов и повел в атаку следовавших с ним бойцов.

Красноармейцев встретил яростный огонь. Вот упал командир взвода Серов… Еще один боец упал… Ранен и тот, что шел с ним рядом… Но белые уже в панике. Стрельба их стала беспорядочной…

Когда первые лучи солнца показались из-за сопки, во дворе казарм выстроились около ста пленных пепеляевцев.

Вытянувшись цепочкой, отряд красноармейцев шагает заснеженной равниной. Где-то совсем неподалеку она сливается с ледяными полями Охотского моря. Но где именно, не разберешь: везде белым-бело.

Тишина. Бойцы молчат. Только прерывистое дыхание облачками срывается с губ.

Вдруг раздается чей-то протяжный крик, опять кто-то провалился в трясину, припорошенную снегом. Бойцы спешат на выручку. Приказ командующего: поджидать отстающих, держаться вместе. В этом безлюдном крае отстанешь — не выберешься.

И снова шагает отряд, форсируя бесчисленные речки, пробиваясь через таежные заросли, взбираясь на заснеженные сопки. Когда раздается команда «Привал!», красноармейцы сразу же опускаются на снег, чтобы хоть немножко передохнуть, отдышаться. Только потом раскладывают костры.

Командующему еще не до отдыха. Он шагает от одной группы бойцов к другой, подолгу задерживаясь возле молодых красноармейцев. Надо и поддержать их и проверить, в порядке ли оружие, на месте ли патроны. Об осторожности и сейчас нельзя забывать.

— Пламя сбивайте! — приказывает Вострецов. — Огонь здесь издалека виден. — И тут же советует: — Поближе устраивайтесь к костру, теплее будет.

— А вы-то, товарищ командующий? И вам бы надо отдохнуть.

— Сейчас и до меня очередь дойдет.

Вострецов и в самом деле укладывается. Но заснуть не удается: появляются взволнованные разведчики, шедшие все время впереди отряда.

— За сопкой, неподалеку, белогвардейцы! Стоят лагерем у реки!

Вострецов смотрит на усталые лица бойцов. Измучены люди. Но если не принять меры — белогвардейцы обнаружат отряд. Надо опередить врага.

За сопкой открылась река. Ее берега густо поросли кустарником. «Это нам на руку, — подумал командующий, — будет где укрыться».

Красноармейцы незаметно подобрались к белым почти вплотную. Еще несколько метров, и вдруг — выстрел: один из бойцов наткнулся на часового. Тотчас загремели десятки выстрелов — отстреливаясь, белые стали отступать. «Не уйдут, — решил командующий. — Незамерзшая река преградит им путь».

Но белые почему-то сами стремились к реке, словно она для них была не препятствием, а спасением.

А может быть, и в самом деле так?

Не раздумывая больше, Вострецов со взводом красноармейцев бросился белым наперерез. И только тут понял — враг спешил к лодкам, чтоб на них уйти от преследования. Но теперь красный отряд взял их в кольцо.

Стоило взглянуть на лица пленных, становилось ясно, что появление красных — полнейшая неожидан-кость. Да и приказ генерала Пепеляева, обнаруженный в палатке командира отряда, убеждал, что белые чувствуют себя в полной безопасности. Однако самого командира среди пленных не оказалось: ему удалось бежать.

Командующий встревожился…

Разоружив охотский отряд белогвардейцев, Вострецов погрузил бойцов на «Индигирку» («Ставрополь», забрав раненых и пленных, ушел во Владивосток) и снова отправился в плаванье. Целый день шел пароход вдоль Охотского побережья. Высадились на берег за сто километров от расположения главных сил пепеляевцев, чтобы подобраться к врагу незаметно. Ради этого третий день шагали бойцы по снежному бездорожью, изнемогая от усталости.