Четвертое сословие - страница 52

— Чем бы ты хотел заняться в первую очередь?

Он не сказал ей, но с радостью откликнулся на ее предложение показать ему Париж.

Следующие три дня он расставался с Шарлоттой, только когда она под утро возвращалась в свою крошечную квартирку. Он поднимался на Эйфелеву башню, гулял по берегам Сены, посетил Лувр и в основном следовал советам из папки — в результате, куда бы они ни пошли, повсюду наталкивались на толпы одиноких солдат, провожавших его завистливыми взглядами.

Они ели в переполненных ресторанах, танцевали в ночных клубах, в которые набивалось столько народу, что они могли лишь топтаться на месте, и говорили обо всем, кроме войны, из-за которой эти чудесные три дня могли бы оказаться для них единственными. За чашкой кофе в ресторане гостиницы он рассказал ей о своей семье в Дуски, которую не видел четыре года.

Потом он поведал ей обо всем, что с ним произошло после побега из Чехословакии, опустив лишь свою связь с Мари. Она рассказала ему о своей жизни в Лионе, где ее родители держали небольшую овощную лавку, и о том, как она была счастлива, когда союзники вошли в ее любимую Францию. А сейчас она лишь мечтала, чтобы война поскорее закончилась.

— Но только после того, как я получу крест Виктории, — заявил он.

Шарлотта вздрогнула — она читала, что многие получали эту награду посмертно.

— А что ты будешь делать, — спросила она, — когда кончится война?

На этот раз он задумался, потому что ей все-таки удалось найти вопрос, на который он не мог ответить с ходу.

— Вернусь в Англию, — наконец сказал он, — и сделаю себе состояние.

— Каким образом? — поинтересовалась она.

— Ну, уж точно не на продаже газет, — ответил он.

За эти три дня и три ночи они провели в постели всего несколько часов — только в эти часы они и расставались.

Прощаясь с Шарлоттой у двери ее крошечной квартирки, он пообещал ей:

— Я вернусь, как только возьмем Берлин.

Шарлотта со слезами на глазах смотрела вслед человеку, которого полюбила — многие друзья предупреждали ее, что если они уходят, то больше не возвращаются. И они оказались правы — Шарлотта никогда больше не видела Джона Плейера.

Сержант Плейер отметился на вахте всего за несколько минут до построения. Он быстро побрился и сменил рубашку, потом пробежал глазами приказы по части и обнаружил, что в девять часов должен явиться к командиру.

Сержант Плейер вошел в кабинет, встал по стойке «смирно» и отдал честь в тот момент, когда часы пробили девять. Он перебрал в уме сотни причин, почему командир вызвал его к себе. Но так и не угадал.

Полковник поднял глаза от бумаг на своем столе.

— Мне очень жаль, Плейер, — мягко произнес он, — но вам придется покинуть полк.

— Почему, сэр? — опешил Плейер. — Что я сделал плохого?

— Ничего, — рассмеялся тот, — совершенно ничего. Наоборот. Я направил прошение о присвоении вам офицерского звания, и верховное командование только что его утвердило. Поэтому вам придется перейти в другой полк, чтобы не иметь в подчинении людей, служивших с вами в одном звании.

Сержант Плейер стоял с открытым ртом.

— Я просто соблюдаю армейские правила, — пояснил командир. — Естественно, полку будет не хватать ваших способностей и вашего опыта. Но я не сомневаюсь, что мы еще о вас услышим. Сейчас, Плейер, могу лишь пожелать вам удачи в новом полку.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил он, решив, что разговор окончен. — Большое спасибо.

Он уже поднял руку ко лбу, когда полковник добавил:

— Вы позволите дать вам один совет перед переходом в новый полк?

— С радостью выслушаю его, сэр, — ответил новоиспеченный лейтенант.

— Джон Плейер — немного нелепое имя. Смените его на какое-нибудь другое, которое не будет вызывать смешки у ваших подчиненных.

На следующий день в семь часов утра второй лейтенант Ричард Йан Армстронг явился в офицерскую столовую Собственного Королевского полка.

Он шагал по учебному плацу в своей новенькой, сшитой на заказ форме и поначалу испытывал неловкость от того, что каждый проходящий мимо солдат отдает ему честь. За завтраком в столовой он внимательно следил, как держат вилку и нож другие офицеры. После завтрака, за которым он почти ничего не ел, он явился с докладом к своему новому командиру полковнику Оакшоту. Приветствуя его, Оакшот, краснолицый, грубоватый, дружелюбный человек, дал понять, что наслышан о боевых подвигах молодого лейтенанта.