Четвертый хранитель - страница 16

Иван Васильевич, не двинувшись с места, упер кулаки в бедра, растопырив локти, и грозно спросил:

— Где ларец, Софья?!

— Какой ларец? — С непритворным изумлением спросила великая княгиня, широко открыв красивые карие глаза.

— Ты прекрасно знаешь, какой, — с Тверским приданым Марьи.

— Ах, этот! Мой дорогой, я никогда не думала, что это может тебя так взволновать. Подойди ближе и присядь сюда. Я сейчас все тебе объясню.

Иван Васильевич подошел ближе, но присаживаться не стал.

— Ну! — прорычал он.

— Иван, ты же сам просил меня помочь в организации свадьбы моей несчастной племянницы с твоим героическим князем Удалым, которого ты описывал мне, как московского Геракла. Желая тебе угодить, я все устроила — за годы нашей тесной и доброй супружеской жизни, я никогда не перечила тебе. Ты ведь прекрасно знаешь, что суть греческого воспитания добродетельной супруги заключается…

— К черту греческое воспитание, Софья! Где ларец?!

Софья, глядя в глаза мужу, захлопала ресницами.

— Иван, я не понимаю, отчего ты так нервничаешь? Ты же хорошо знаешь, сколько ужасных несчастий пережила наша семья из-за турок… Мы потеряли Константинополь, мы остались нищими, и я благодарю Господа за то, что он послал мне тебя, такого доброго государя, любящего супруга, а потому мне совсем не хотелось бы, чтобы какие-то мелкие недоразумения разрушали нашу глубокую и тонкую привязанность. Вспомни, нас недавно постигло огромное горе! Господь взял к себе нашу доченьку, такова была его воля, но я расцениваю это как знак свыше. Мы должны нежнее относиться друг к другу тем более сейчас когда я снова…

— Где ларец, Софья?!

— Я же и рассказываю, но ты не даешь мне и слова сказать. Еще раз напоминаю — ты просил меня помочь устроить свадьбу Марьи и молодого князя Василия Верейского. Для этого из Венеции специально прибыл отец невесты, мой брат Андреас… Князь Василий Удалой — известная личность, любимец московского народа, и негоже было бы ему жениться на какой-то нищенке. Ты видишь, — слезы выступили у нее на глазах. — Я не стыжусь говорить о том, что наша семья жила в изгнании и нищете, и тебе это прекрасно ведомо. Где, по твоему, Марья могла взять приданное. Вот я и вспомнила об этом злосчастном маленьком ларчике… Да там и камней-то было — каких-то пару перстеньков на пальцы одной руки. Я подумала, что после Новгорода, откуда, как всей Европе известно, ты вывез триста повозок с драгоценностями, какая то жалкая шкатулка не может представлять для тебя особой важности, разве что ты хотел показать всему своему двору и всей Москве, что наша с тобой племянница беднее, какого-то Верейского княжича, земли которого фактически вот-вот станут принадлежать тебе…

Иван Васильевич тяжело вздохнул и присел на край постели, отодвинув прозрачный балдахин. Казалось, он полностью смирил свой гнев, и теперь говорил так, как разговаривает учитель с несмышленым учеником.

— Послушай, Софья, дело вовсе не в этих камешках, хотя их там было много и ценность их велика. Дело совсем в другом… Ты ведь помнишь — я говорил тебе о том, что…

— Ах, перестань, Иван. Ну, неужели ты, великий государь, дальновидный политик, мудрейший правитель, можешь верить в какие-то жалкие плебейские россказни, которыми тешит себя простой люд, выпив меду…

Иван Васильевич вздохнул.

— Видишь ли, Софья, у нас в народе говорят: «Дыма без огня не бывает». То, что сокровище Амрагана было — это правда, но…

— Иван, — расширила глаза до предела, Софья. — Ты верно перетрудился. О чем ты говоришь?! Все произошло почти триста лет назад. Это одни байки! Если бы это сокровище существовало, оно уже давным-давно проявилось бы. В Твери, в Москве, где угодно. И вообще я не понимаю, что общего между этой красивой легендой и приданым твоей покойно жены.

Иван Васильевич помолчал и упрямо сказал, тут же ловя себя на том, что сам не верит в то, что говорит:

— Понимаешь, Софья, приданое Марьи — это часть Тверской казны, и если Великие Тверские князья тайну ту великую знали, то может храниться она где-нибудь в казне этой. Вот, когда у меня в руках будет вся эта Тверская казна, и слуги мои переберут все предметы в ней один за другим и ничего не найдут, ну, может тогда, я успокоюсь…