Четвертый хранитель - страница 65

— Да, — вздохнул Елизар, — такая заманчивая была идея, а ничего не получилось….

— Ну да, ты же помнишь — мы для очистки совести, чтобы уже полностью закрыть это дело, послали Ефима Селиванова с женой и сыном в лагерь Антипа — у некоторых членов нашей Рады такая мысль была, будто Антип не зря несколько лет возле болота на Угре прячется, и целый лагерь там выстроил — может в том болоте прячет денежки — как никак, он внуком приходится старичку-то тому. Вдруг к нему сокровище по наследству перешло! Вот и бродили Селивановы три года по болоту, заправскими разбойниками у Антипа стали, Ефим уже ремесло свое ювелирное забывать начал, а толку никакого: не было ничего в том болоте, и за все три года ни одного связанного с этим делом слова они от Антипа не услышали. Похоже, деда своего Антип вовсе в глаза не видел, да и с отцом не так часто встречался, а тут, откуда не возьмись, появляется наш Медведев и за двое суток разделывается с Антипом. Некогда было Раду собирать, я единолично принял решение: следовало выяснить, кто такой этот Медведев — мы и передали Селиванову, чтобы он перешел к новому хозяину с теми антиповскими людьми, которые остаются в «Березках». Ну, тут хоть маленькая польза от этого дела была. Спас он Степана Полуехтова из медведевских рук, за что, как ты знаешь, Степан с ним расплатился сполна на льду реки Мухавец…

— А где он, кстати, сейчас, этот Степан, что-то я потерял его из виду.

— А мы его в резерве держим, — ответил Симон, — как отправили тогда в Верховские княжества, в дом брата Дорошина, так он там у него и живет в ожидании дальнейших поручений. Лицо ему Корнелиус поправил, уже не через год, через три менять надо. Искусство Корнелиуса совершенствуется, ну а должность в братстве у Степана сам знаешь какая, но к счастью пока работы для него нет.

— В хорошем месте он у нас находятся. До меня тут от моих любезных жителей Рославля всякие слухи долетают. Сдается мне, что в Верховских княжествах какая-то каша заваривается.

— Ничего удивительного! Иван Васильевич уже разделался с Верейским княжеством, и сейчас у него осталась одна Тверь. Я думаю, в течение года он приберет ее к рукам, а вот потом начнет потихоньку отхватывать западные земли. И начнется все с Верховских княжеств. Все эти князья: Мосальские, Серпейские, Воротынские, Одоевские, Белевские — их только помани, они тут же на московскую сторону и перескочат, а там дорога на Смоленск открывается…

— А мы что на это? — спросил Елизар.

— Ну что мы — мы будем из всех сил поддерживать, пока наша сестра Елена движется к великокняжескому престолу, будем создавать для нее могущественное княжество, и пусть Иван Васильевич на нас в этом направлении работает. Главное, чтобы Софья не помешала. Но там у нас Савва. Вот такой итог нашей двадцатилетней деятельности.

— Что ж, — улыбнулся Елизар, — и все же иначе как чудом это назвать нельзя. Двое отчаявшихся мальчишек, стоящие на краю Днепровского омута с намерением расстаться с жизнью вдруг превращаются в знатных и отнюдь не бедных, при этом еще не старых людей, пьющих самое дорогое вино и вспоминающих дни своей далекой юности, а за спиной у них более чем пятитысячная армия верных и послушных братьев, готовых выполнить их любой приказ.

— Не их — Преемника! — поправил Симон и поднял серебряный кубок. — Ну что ж я тебя еще раз поздравляю, Преемник!

— И я тебя, Преемник — поднял свой Елизар.

— И за наш знак Быка, под которым рождаются люди, покоряющие мир!

Апостолы тайной веры вернулись из далеких лет молодости и приступили к обсуждению сегодняшних — серых, скучных и будничных забот своего братства…

Конечно же, Василия узнали еще издали.

Ивашко вышел навстречу, а Гаврилко помчался в селение, чтобы обрадовать Анницу.

Все население Медведевки высыпало навстречу хозяину.

Радостно и весело зазвонили колокола на церковной колокольне, и сразу примчались посланцы из Картымазовки и Бартеневки, откуда звон колоколов был хорошо слышен, чтобы узнать весть, о которой все догадывались. События, омрачившие Рождество, еще свежи были в памяти, так же как и поспешный отъезд Василия в Москву в сопровождении великокняжеского гонца, и хотя все давно знали характер и натуру Василия Медведева, который выбирался целым и невредимым из любой передряги, смутное беспокойство таилось в душе тех, кто его любил, за исключением разве только Анницы, которая ничуть не сомневалась в его скором возвращении, потому что глубоко и безгранично верила в прямо таки сверхъестественную удачу, сопутствующую ее мужу везде и всегда.