Четыре дня Маарьи - страница 15
Мне было хорошо в обществе Стийны.
Позже, когда меня уже назначили диктором школьного радиоузла и выбрали в редколлегию стенной газеты (какое там выбрали — запихнули!), я больше не могла проводить со Стийной так много времени. Стийна говорила о моих общественных занятиях: "Суетишься!" — а я испытывала перед нею неловкость, потому что мне нравилось заниматься этим. А когда меня затем еще приняли в ансамбль девятиклассниц, Стийна покачала головой и сказала:
- Ты дробишься на тысячу кусочков и не сможешь потом найти себя среди них.
В тот день я была в полной растерянности. Расстались со Стийной перед подъездом моего дома, как малознакомые. Она не захотела идти ко мне обедать, не захотела идти и в Дом торговли — иногда мы, шутки ради, примеряли там самые экстравагантные фетровые шляпы и корчили соответствующую каждой шляпе мину. Она не попросила меня проводить ее, да и не пошла бы я: мне не хотелось. А зайти к нам я приглашала лишь из вежливости. Когда Стийна свернула за угол, я побрела по улице и долго бродила по городу, грустная и одинокая. "Среди людей я чувствую себя особенно одинокой!" — сказала однажды Стийна, и эта фраза показалась мне тогда возвышенной и полной глубокого смысла. Но я не хотела быть всю жизнь одинокой! Почему я должна молчать, если имею голос и люблю петь, и почему нужно отказываться от участия в редколлегии, если тебе это интересно. Разве кому-нибудь станет легче оттого, что мы вдвоем будем грустно воспевать одиночество? И однако же в словах Стийны таился какой-то намек на пережитое болезненное разочарование — это делало ее как бы мудрее меня и сильно уменьшало мою радость от активной деятельности.
Помню, что в тот день встретила двух своих бывших одноклассниц по сельской школе — Анне и Май, обе приехали в Таллин учиться на портних в ПТУ. Они были в одинаковых пальто, как близнецы, на головах кепки, на ногах красные туфли с невероятно высокими каблуками, у обеих губы были намазаны явно одной и той же помадой, а брови подбриты наверняка одной и той же бритвой. Они шли на свидание. В свое время мы были почти подругами, и в память о старой дружбе они пригласили меня на вечер в их училище. Я сказала: «Посмотрим», хотя сразу же была уверена, что на вечер не пойду. Они заторопились дальше.
От этой встречи мое настроение стало еще более грустным: с одной стороны — Стийна, с другой — эти Анне и Май. Я не принадлежала ни к тому, ни к другому лагерю.
В придачу ко всему тетя пришла домой раньше обычного — у них в ателье начался переучет. О да, это был воистину день неудач!
У тети Марии, очевидно, осталось много неиспользованной энергии, и она смотрела на меня взглядом палача, когда я причесывалась перед зеркалом.
- Твоя голова имеет неряшливый вид, — сказала тетя.
- То же самое сегодня сказал и наш директор, — ответила я гордо.
На самом деле Паюпуу сказал только, что наш класс скоро будет похож на отряд амазонок: у всех волосы по крайней мере до пояса, и пообещал организовать для нас, не откладывая, принудительное посещение парикмахерской.
- Сам руководитель школы? — спросила тетя Мария. — Ну действительно, ты выглядишь как дикарка. Парикмахерские еще открыты. Пошли!
А что — прекрасная идея! У меня никогда не было короткой стрижки. Пусть именно сегодня со мной произойдет какое-то изменение.
И меня подстригли! ("Сделайте все-таки детскую прическу, — инструктировала парикмахершу тетя, — она и по натуре совсем ребячливая!") Тетины наставления так действовали парикмахерше на нервы, что она капитально меня обкорнала. Пока парикмахерша трудилась над моей прической, был момент, когда я нравилась себе в зеркале, и даже очень — выглядела вроде бы постарше и построже, но парикмахерша все срезала и срезала волосы, потом прошлась какой-то сенокосилкой по моему затылку и объявила:
- Готово!
- Сразу на десять лет помолодела! — обрадовалась тетя. Она была точной, как всегда: десять лет назад мне было почти шесть. Каких-то полчаса назад я еще была человеком, а теперь превратилась в зайца с укороченными ушами.
- Да, Маарья, деточка, у тебя были все-таки очень красивые волосы… — вздохнула тетя, заботливо погладив меня по затылку.