Четыре дня в начале года тигра - страница 18

Роландо Доминго шел через толпу, слушал ораторов с мегафонами, призывавших людей собираться или у главных ворот на ЭДСА, или у ворот со стороны 13-й авеню.

— Я узнал священника из Атенео: он купил пакет орехов и бросил его за ограду лагеря, крикнув солдатам при этом, чтобы они разделили их между собой. Человек с пакетом сдобных булочек тоже принялся их кидать. Кто-то скупил весь лоток разносчика сигарет и бросал пачки через ворота. Солдаты расплывались в улыбке до ушей и собирали сигареты. Потом были речи через громкоговорители, толпа аплодировала. Ворота отворились, над толпой поплыл национальный флаг. Толпа скандировала: «Ра-мос! Ра-мос!» Генерал вышел и зачитал список подразделений, перешедших на сторону мятежников.

В тот же день часам к трем, прихватив своего друга из Макати, Роландо Доминго вернулся на место событий в Краме.

— По пути мы встретили джип морских пехотинцев и прокричали им «ура», полагая, что они перехотят на сторону мятежников. Затем обогнали еще три джипа, потом четыре бронетранспортера с солдатами, а потом, к нашему ужасу, увидели три танка. Точнее сказать, не танки, а гусеничные боевые машины пехоты, каждая солдат на двадцать. Огромные, величиной с туристский автобус. На каждой по меньшей мере один 50-миллиметровый пулемет Браунинга. А как несутся! Я делал километров восемьдесят в час, когда обогнали последнюю. Они с ревом устремлялись на авеню, дробя покрытие.

Доминго припарковал машину сразу за подземным переходом у бульвара Шоу; он с приятелем вошел к месту, где солдаты высаживались из бронетранспортеров.

— Морские пехотинцы были в пятнистой форме — не в полевой, оливкового цвета, а в бледно-зеленой, которая сливается с цветом листвы в джунглях. Поясов с патронами на них не было, но у каждого — патронташ на десять обойм по тридцать патронов. Они выстроились у стены и стали проверять винтовки — между прочим, старенькие М-16. Некоторые даже без ремней — так, какие-то нейлоновые бечевки привязаны. Из грузовика высыпал взвод солдат — видом получше и, похоже, поопытнее. Это были рейнджеры, в маскировочной форме, да и огневая мощь у них куда сильнее. У одного на груди пулеметные ленты крест-накрест. Другой снимал с машины базуку, еще двое сгружали деревянные ящики — по-моему, с разрывными реактивными снарядами для гранатомета. «На чьей вы стороне?» — крикнули мы им. Они нахмурились. Мы показали пальцами «А» — «против». Они только оглядывались на своих офицеров.

Подойдя поближе к перекрестку ЭДСА и Ортигас, Доминго и его напарник увидели, почему бронированная колонна остановилась. Толпа на ЭДСА стала стеной перед танками и войсками.

— Пять автобусов по осевой блокировали шоссе, а люди разбирали покрытие, чтобы сделать дорогу вовсе непроходимой. И тут я с ужасом понял, что стою как раз на пути бронетранспортеров — их моторы работали на холостом ходу. Вдруг в толпе закричали: «Садитесь! Садитесь! Все садитесь — тогда солдаты увидят, как нас много!» Я сел. Меня била дрожь. Потом кто-то начал молиться вслух. Это была женщина в белом — она стояла на коленях перед самым танком. Другие стали повторять за ней. Мой напарник взял у нее четки. Корреспонденты снимали видеокамерами, как женщина в белом громко творила молитву, выделяя слова «ныне и до смертного часа». Впервые за много лет я ощутил присутствие. Там оно было, совершенно явно…

Наконец офицер приказал танкам свернуть вправо, на поросший травой пустырь возле перекрестка. Взрыв восторга. Потом монахини вышли вперед, смешались с солдатами, пытались разговорить их. «Почему вы не отвечаете?» — спрашивали они поджавших губы солдат. Один наконец-то смущенно сказал: «Нам приказано не вступать в разговоры».

Роландо Доминго и его приятель отправились в Кэмп Краме.

— К этому времени мешки с песком уже перегораживали авеню до самой бетонки, ведущей к Белым Равнинам. А вокруг люди — целые семьи, группы студентов… напряжение чувствовалось, но настроение праздничное. Над головами кружили вертолеты — так низко, что мы различали лица солдат, машущих нам руками. «Они на нашей стороне», — заулыбались все. Я видел один вертолет Сикорского с ракетами под фюзеляжем. Было уже темно, когда мы надумали вернуться домой. Пешком пошли к машине, но тут же убедились, что вывести ее невозможно. Решили провести ночь на ЭДСА, но как можно ближе к Краме — на случай нападения правительственных войск. Тогда хоть успеем сообразить, что делать. С едой проблем не было. Люди сами делились своими запасами. Кроме того, специальные бригады снабжения раздавали продовольствие из фургонов и легковых машин.