Четыре дня в начале года тигра - страница 8

Многие злорадствовали и хихикали в ладошку: Ферди с Имельдой получили вселенский щелчок по носу — мир демонстративно отказывался принимать на веру утверждение о том, будто последние президентские выборы на Филиппинах были справедливыми и Маркос выиграл. Дипломаты предпочитали наносить визиты Кори.

Обозреватель «Буллетин» Бенедикто Давид писал:

Кажется, впервые в истории президентских выборов на Филиппинах на объявленных победителей не изливается поток поздравлений от правительств, поддерживающих дипломатические отношения с нашей страной. Похоже, вместо этого послы впервые сплотились вокруг «проигравшего кандидата». Все это показывает, что многие правительства не верят, что воля филиппинского народа была отражена в результатах выборов, объявленных Законодательным Собранием. Да и нашу страну разъедает неуверенность. К примеру, впервые люди не знают, кто у нас начальник штаба вооруженных сил. Отставка генерала Вера и ее принятие в сущности являются предвестником отставки самого Маркоса. При такой неразберихе трудно разобраться в чем бы то ни было — и это на руку некоторым людям из окружения президента. Они из неразберихи извлекают выгоду.

Мистер Маркос отправил генерала Фабиана Вера и отставку после выборов, а тут вдруг Вер заявляет, что он все еще занимает свой пост. Этот парадокс не мог не раздражать министра обороны Хуана Понсе Энриле, а также предполагаемого преемника Вера на посту начальника штаба генерал-лейтенанта Фиделя («Эдди») Рамоса. Никто не верил, что Рамос вот-вот заменит Вера, — по крайней мере, пока Вер продолжал продвигать своих людей на ключевые посты в армии, не ставя в известность ни Энриле, ни Рамоса. Вер не хотел, чтобы вооруженные силы оказались под контролем молодых офицеров, вовлеченных в движение протеста, называемое РАМ (Движение за реформу армии) и вдохновляемое, как предполагали, министром обороны Энриле.

Действия государства против возможных мятежников в это воскресенье, 22 февраля, достигли масштабов переворота. Правительство Маркоса было готово нанести удары вовне и внутри: вовне — по Кори Акино и ее главным сторонникам, внутри — по носимым реформистам, возглавлявшимся Энриле. Таким образом Маркос хотел предотвратить падение, уже возвещенное результатами выборов 7 февраля. Угрожая вновь ввести чрезвычайное положение в случае, если Кори призовет ко всеобщей забастовке, сильный человек» в Малаканьянге[4] не без издевки заметил: «Мы найдем, чем ответить на все их нападки». А пропагандистскую кампанию с целью обесценить его «победу» он заклеймил как «деяния сегодняшних империалистов и одиозных личностей, не желающих признать поражение».

Не пронял его и вырисовывавшийся дипломатический бойкот предстоящей инаугурации. Как всегда, намечалось великое действо на Лунете[5]. Если верить одному сообщению, прихвостням Маркоса были выделены двенадцать миллионов песо на наем грузовиков для подвоза людей, чтобы превратить парк в море сторонников Маркоса, причем вознаграждение устанавливалось от тридцати до пятидесяти песо на человека. Два модельера — Баллестра-Латинец и Питой Морено — создали роскошные платья, в которых Имельде предстояло появиться на сногсшибательном торжестве. А вокруг нее, конечно же, должны были блистать в золоте и бриллиантах, модных в этом году, избранные. Так какая нужда в зарубежных благожелателях?

Увы, мистер Маркос никак не предвидел убогого представления, которое ожидало его во вторник, 25 февраля, — эту дату выбрали, потому что сумма цифр тут равнялась семи, числу, для него счастливому. Но, как оказалось, не в год Тигра.

В воскресенье, всего за три дня до катастрофы, мистер Маркос по-прежнему полагал, что сумеет повернуть мировое мнение в свою пользу, для чего он послал в Соединенные Штаты Бласа Опле и Алехандро Мельчора, а в Европу — X. В. Круса и Хакобо Клаве, собираясь еще командировать Роберто Бенедикто в Японию и Артуро Толентино в страны АСЕАН, чтобы информировать соответствующие правительства о «реальном соотношении политических сил» на Филиппинах. Поскольку «соотношение», на которое претендовал Маркос, было объявлено католическими епископами Филиппин фальсифицированным, Маркос отправил двух эмиссаров убедить Ватикан, что выборы и подсчет голосов вовсе не были «омерзительными». Циники шептались, что, по всей видимости, он рассылает этих «особых» эмиссаров с заданием подыскать место ссылки поудобнее. Иначе с чего бы ему и Имельде обращать часть своих сокровищ искусства в наличные?