Четыре-ноль-четыре - страница 13
— После смерти тети я пыталась найти маму и сестру, чтобы жить с ними, но не смогла их отыскать. Я даже не знаю, существует ли эта организация до сих пор, и кто является ее сотрудниками. Моя тетя прекратила сотрудничество с ними через несколько месяцев после того, как на нее насела пресса. Люди из организации боялись, что будут рассекречены, поэтому оборвали с нами всяческие контакты. Задавать вопросы, чтобы связаться с кем-то из их сотрудников, я не хотела — ведь то, что они делают, действительно важно. Они прячут людей, которым это необходимо, невзирая на возможные последствия.
— Не надо, — устало шепчет Таннер. — Я понимаю, Ли. Правда, понимаю.
Я все еще не смотрю в его сторону. Таннер не сказал, что принимает это. Он лишь сказал, что понимает.
Я напряжена до предела. Таннер может арестовать меня, как сообщника. Может вызвать для дачи показаний. Сейчас власть в его руках, и он может сокрушить меня. Что случится дальше, я не знаю, но уверена в одном — жить, словно это я «четыре-ноль-четыре», больше не буду.
Глава 9
Таннер уходит.
Он выслушал все, что я ему рассказала, то ничего не ответил.
Я не знаю, появится ли патрульная машина у меня дома или на работе, а, может быть, он лично придет арестовать меня. Это был бы лучший исход. Если уж меня арестуют, то пусть лучше он.
Но ничего не происходит.
Проходит день. Два. Неделя.
А потом еще одна. И еще.
Теперь Таннер не приходит в «Кричащие бобы». Он не заезжает за мной перед закрытием, не приходит позавтракать вместе, не заскакивает на пару минут, чтобы просто меня обнять.
Это напоминает мне о том времени, когда мама и сестра уехали, оставив меня позади. Тогда я тоже ждала.
Иногда я жалею о том, что рассказала все Таннеру. Иногда хочу, чтобы он никогда не появлялся в «Кричащих бобах». Но потом вспоминаю, какого это, снова чувствовать, смеяться и любить. С Таннером я вновь ощутила себя живой, и неважно, что это может закончиться для меня тюремной камерой. О том, что было между мной и Таннером я никогда не буду жалеть. Он пробудил меня для жизни, и теперь я не усну снова. Пусть сердце каждый день сжимается от боли, я знаю — со мной все будет в порядке. Я буду двигаться дальше. Я выживу. Как и тогда.
Таннер ушел больше месяца назад.
И вот на тридцать третий день раздался стук в мою дверь.
Глава 10
Я открываю дверь и непроизвольно сглатываю слюну — в горле пересохло от радостного волнения, что опять вижу Таннера.
Он слегка склонил голову, поэтому я вижу, что его волосы влажные. Таннер глубоко засунул руки в карманы своей кожаной куртки, и из-за этого она туго обтягивает его плечи. Я изнываю от желания схватиться за них, притянуть Таннера к себе, запустить пальцы в его влажные волосы, но знаю, что не могу.
Я открываю дверь чуть шире и тут же прячу руки в складках своей объемной футболки.
— Привет.
Сердце бьется громко и часто.
«Он здесь, чтобы?..»
Я смотрю поверх плеча Таннера за дверь. На улице не видно мигающих красно-синих огней полицейских машин, а в руках Таннера не видно наручников, поэтому я слегка расслабляюсь.
— Ты пришел арестовать меня?
Таннер вскидывает голову и удивленно смотрит на меня.
— Думаешь, я поэтому пришел?
Я прикусываю губу и отступаю.
— Я не знала, что думать. Ты исчез после того, как я все рассказала.
— И решила, что я собираюсь тебя сдать?
«Ну…»
Я пожимаю плечами.
— Ты полицейский, и это твоя работа…
Таннер морщится и тихо ругается.
— Черт! Я не собирался доносить на тебя. Да, ты дала ложные показания. Но ты была совсем ребенком тогда.
К глазам подступают слезы. Таннер даже не представляет, что эти простые слова буквально вернули мне годы жизни.
— Значит я не попаду за решетку? — Неуверенно улыбаюсь я.
Глаза Таннер темнеют. Он смотрит на мои губы, потом встречается со мной взглядом.
— Конечно, нет. Я бы не позволил.
Кто-то кашляет в коридоре, и я отступаю в квартиру.
— Хочешь войти?
— Я бы хотел, — Таннер тянется, берет меня за руку и переплетает наши пальцы, — чтобы ты вышла со мной на улицу.
— Зачем?
— Просто доверься мне.
Я быстро обуваюсь, натягиваю свитер поверх футболки и беру ключи. Заперев дверь, я иду за Таннером вниз к черному входу и далее в переулок позади дома. Я выхожу туда, только чтобы выкинуть мусор и исключительно при свете дня. На небольшой площадке нет фонарей, только забор, который отделяет территорию моего здания от соседнего.