Четыре покойника и одна свадьба - страница 2

Туи были посажены по настойчивому требованию Ленки, которая считала, что без этих туй ни один ландшафтный дизайн на участке не может считаться законченным. Она же настаивала на просторном участке, утверждая, что на меньшем участке счастья ей нипочем не будет.

И что? Участок есть. Стеклянная крыша на доме у моря есть. Даже туи в Ленинградской области и то имеются. А счастья почему-то как не было, так и нет.

Да и туи, сказать честно, подмерзли у них в первую же зиму. Как на грех, зима оказалась на редкость суровой, так что там говорить о туях, если даже выносливые сосны к весне и то как-то подозрительно пожелтели хвоей. А казалось бы, им-то что может сделаться? Но, видимо, канадские красавицы не ожидали такого сурового приема, который им оказала Россия-матушка. Даже в Канаде зимы и то были мягче. Голубые ели пока что еще держались, благо выведены были в отечественных питомниках, но и по ним было видно, что они не в восторге от нынешних условий обитания.

– Даже деревьям тут плохо! – заявила мужу Ленка Осинкина, приехавшая, поглядевшая на это безобразие и тут же снова засобиравшаяся обратно на городскую квартиру поближе к цивилизации.

И всю дорогу до дома она пилила Васю, словно сучковатое бревно.

– Весна, а дождь зарядил хуже чем осенью. И холодина на улице зверская. Хочу к морю! Хочу в теплые страны! Хочу развлечений! Что ты за муж такой, если не можешь мне всего этого обеспечить?

Вася отмалчивался. Он понимал, к чему ведут все эти разговоры. Но не понимал, как не дать претензиям Лены оформиться вслух.

– Чего мы до сих пор торчим дома? – ныла жена. – Хочу в Ню, хочу в Мейси. Не можешь со мной полететь, я одна смотаюсь.

Всю зиму и весну Лена тормошила мужа на одну и ту же тему. Когда они полетят? И всякий раз Вася отговаривался:

– Погоди. Дела закончу и вместе полетим.

– Когда?

– Скоро. С долгами расплачусь и полетим.

– Когда это будет! Ты это уже который месяц мне повторяешь! А в итоге пшик! На Рождество и то дома были. Хоть бы в Европу смотались. А то дома!

– Почему? К моей маме ходили в гости. Она нас очень хорошо приняла, стол буквально ломился.

Но Ленка не считала поход к свекрови развлечением. И продолжала гнуть свою линию.

– На зимние каникулы тоже дома были. Весной тоже в Питере остались. Обносилась вся. Отовариваюсь в городе, где даже нормальных моллов нету. Скукота! Я хочу развеяться. Понял? Хочу, и все!

Голос жены по мере того, как росли ее претензии, поднимался тоже все выше и выше. Иногда Васе даже казалось, что жена вещает где-то в области ультразвука.

Он же твердил, словно заезженная пластинка:

– Лена, я не могу, у меня дела. Если уеду, возникнут большие проблемы.

Но Ленка, которая не проработала в своей жизни ни одного дня, не желала это понимать.

– Чего ты дергаешься? – презрительно фыркала она. – Руки-ноги на месте, голова тоже, прорвешься! Папа всегда говорил, если у мужика есть голова на плечах, он в этой жизни не пропадет.

– Голова у меня есть… Пока есть.

– Опять ты за свое! – недовольно скривилась Ленка. – Не оторвут они тебе твои ходули, не бойся, трус ты несчастный!

Вася вздохнул. Ленке легко было говорить. Это не к ней подкатывали страшные мордовороты, требуя возврата занятых когда-то у банка денег и процентов по ним в таком размере, что хоть впору все продавай – и то должен останешься. И не ей они обещали оборвать все причинные места, выдернуть ноги, а на их место вставить нечто неприличное. К Ленке никто из этих людей не совался. Зачем она им? Кредиты-то все были на Васе.

Вот и оставалось Васе твердить любимой жене одно и тоже:

– Подожди, драгоценная, еще немножечко подожди.

Время шло, дела у Васи не только не поправлялись, но даже совсем пошли под гору, и денег на поездки в Милан не находилось. Эпитеты, которыми награждала Лена своего мужа, становились все более и более звучными. К августу былое «трус несчастный» уже могло бы считаться ласковым и почти что интимным прозвищем. Теперь на голову Васи сыпались оскорбления, затрагивающие всю сферу его деятельности, включая и половую.

Вася и не спорил. Трус так трус. Да, отчаянным смельчаком он никогда не был. Единственный раз в своей жизни он проявил отвагу, когда принялся ухаживать за дочкой своего тогдашнего босса – за своей нынешней супругой. Ленка Осинкина в ту пору казалась ему недосягаемой, словно вершина Эвереста. Во всяком случае, на Васю и ему подобных она поглядывала именно с таким видом. Как будто бы уже забралась на Джомолунгму и сидит там, поплевывает себе вниз ледяными плевочками, осыпая ледышками головы собравшейся внизу всякой там черни. Свое время Ленка проводила, порхая с одной тусовки на другую, время от времени заскакивая в офис к папочке, чтобы одолжить у него немножко денежек.