Четыре самозванца - страница 11

Я гордо встал и подошел к окну:

— То ли еще завтра будет! Прогремит наше чудище на весь белый свет! А я под шумок пущу воду в каналы…

— И тогда — все, привет! — хихикнул Жук. — Никакая общественность ничего не изменит.

— Тэ-экс… О чем еще пишет местная пресса? — шуршал газетами Максим. — «СЕВЕРНЫЕ ПРОТИВ ЮЖНЫХ»… Это о военной игре в пионерских лагерях. «ПОД ГИТАРЫ СЛАДКИЙ ЗВОН»… Это о курсах пения, возглавляемых нашим славным Эдуардо…

— Хвалят или как? — спросил Жук с тревогой.

— Пока что хвалят… А вот фельетон: «С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КАРАСЯ В СМЕТАНЕ»… Гм-гм! — Макс внезапно охрип. — Вы только послушайте: «Венеция давно страдает от сырости и загнивающей воды, а Свистунов с Дроздом решили подарить эти «блага» нашему городу…»

— Автор — И. Лещенко? — усмехнулся я.

— Он самый.

— Пускай себе выступает. Никто сейчас не станет читать его писанину — у всех чудище на уме. А пустим воду — съездим в Венецию в порядке обмена опытом…

Тут за дверью послышалась какая-то возня. Что там стряслось? Нахмурившись, я выглянул в приемную.

У порога спиной ко мне стояла секретарь Анна и, расставив руки, кричала: «Не пущу!» На нее напирали и пытались прошмыгнуть под мышками два юных пионера. Это были… Заец и Колотыркина из нашего седьмого «А».

— Ага! Вот вы, голубчики! — сказала Катя, когда мы прорвались в кабинет. — Ну, здравствуйте, здравствуйте!

— Привет! — разинул рот Жук.

Свистунов промолчал.

Максим протер очки и пробурчал что-то невнятное.

Кураго вышла поправить прическу, пострадавшую в бою, но потом вернулась испепелять нас взглядом.

— Соли-идные! Ва-а-ажные! — продолжала Катя, переведя дух. — А сесть не предложат. Свистунов, у тебя сколько по поведению?

Свистунов нервно моргнул и указал нам на свободные кресла.

Я присел. А Колотыркина дернула себя за косичку и выпалила без долгих предисловий:

— Значит, так: строимся — и шагом марш!

— Куда это? — вытаращил глаза Жук.

— В Машину Времени. Вам здесь не место. Вы сюда незаконно попали.

— Ну, ты, Колотыркина, выбирай выражения! — оскорбился Свистунов.

— А ты не строй из себя, не строй! — топнула Катя. — Подумаешь, директор! Да я, может, министром буду, когда честно до будущего дорасту!

— Не будешь, Колотыркина, — мстительно сказал Ромка. — Я здесь навел справки: ты просто учительница. Твоего отца в столицу перевели, а ты за ним переехала. И братец твой туда перебрался, и муж — вот этот самый Заец…

— Жени-их и неве-ста из ки-ислого те-ста! — стал дразниться Жук, скаля зубы.

Это был коварный удар! Катя сделалась пунцовой и замолчала.

Я тоже смутился, но сказал:

— Хорошая учительница, чтоб вы знали, не хуже министра!

Эх, упустили инициативу… Свистунов немедленно воспользовался замешательством в наших с Катей рядах.

— До свидания, юные друзья! — произнес он, вставая, — Ваше время истекло. Мы люди занятые.

— Роман Алексеич — директор! Максим Максимыч — почти что доктор наук! — надменным голосом напомнила нам Кураго.

И тут мне в голову пришла идея:

— Самозванцы они оба! Какой «директор», какой «доктор»? Они же седьмой класс не закончили!

Свистунов как стоял, так и сел. У Максима запрыгали очки.

— Что ты тут, Заец, болтаешь? — неуверенно спросил «директор».

— То, что слышишь! Вы сбежали перед самыми экзаменами. И значит, как вы тут ни крутите, образование у вас — неполные семь классов!

— Можем привезти из школы справку с печатью! — подключилась Катя. Она успела прийти в себя и была теперь бледно-розовая.

В кабинете стало тихо.

— Зачем справка? — вкрадчиво спросил Жук. — Можно ведь по-хорошему договориться. Назовите, ребятки, ваше желание — и оно мигом исполнится.