Четыре жизни. Хроника трудов и дней Павла Антокольского - страница 9

В конце двадцатых годов Антокольский в содружестве с Б. Захавой и О. Басовым поставил «Коварство и любовь» Ф. Шиллера.

В архиве поэта сохранилась запись двух докладов, где он излагал актерам свое понимание трагедии Шиллера и свои режиссерские намерения. «Данное герцогство, — говорил Антокольский, — ничем, в сущности, не отличается от остального мира. Мы знаем, что Миллерами с таким же стариковским кашлем, с такой же табакеркой, с такой же дурой-женой и с таким же грошовым ремеслом полны кварталы и этого города и многих других городов. Мы слышим бой барабанов, и флейту, и топот сотен ног рекрутского набора. И вот мы видим, что социальное зло плотно оседает в атмосфере пьесы... К ответу притянуты класс, общество, режим, и пострадавшие предъявляют свой иск от лица многих». Такова главная идея, владеющая режиссером и дающая ему право заявить: «Пьеса ни в чем основном не устарела. Тут есть за что поднять голос и сегодня».

Развивая свою идею и дальше, режиссер призывает исполнителей проникнуться чувством времени: «Прежде всего, нам надо серьезно окунуться в эпоху. Я бы хотел, чтобы Куза, играющий Фердинанда, обложился на месяц «Юлией» Руссо и «Вертером» Гёте. Чтобы он принес эти книги Поповой, играющей Луизу. Чтобы Толчанов и Миронов рассматривали со сладострастием коллекционеров картинки Ватто и Буше, чтобы Орочко проливала слезы над сентиментальными романами Ричардсона».

Все эти горячие призывы показывают, что Антокольский работал с увлечением, но, в сущности, это была его лебединая песня в вахтанговском театре. Он не расстался с вахтантовцами — заведовал у них литературной частью, участвовал в работе над знаменитым «Булычовым». Однако главные его интересы — в том числе и театральные — были уже не здесь. В 1932 — 1933 годах он поставил в Витебске «Женитьбу Фигаро» П. Бомарше, а затем увлекся шефством над колхозным театром Горьковской области. Оно было для Антокольского чем-то гораздо более значительным и важным, нежели просто общественное поручение. Мечта о театре по-прежнему не покидала его, и он с энтузиазмом взялся за работу с молодежью. Подшефный колхозный театр стал предметом его постоянных забот.

Для начала была выбрана написанная В. Катаевым инсценировка его романа «Время, вперед!». Подготовкой спектакля в равной мере увлеклись и исполнители — совсем молодые люди, вышедшие из самодеятельности и не имевшие никакого профессионального опыта, — и режиссеры: Антокольский и Бажанова. Общение с молодыми актерами было для Антокольского, как он отмечает в «Повести временных лет», «первым прикосновением к советской молодежи, вышедшей из самых недр народа».

В 1934 году спектакль был показан зрителям и имел большой успех. Горячо принял его и возглавлявший шефскую работу вахтанговского театра В. Куза.

Затем была поставлена инсценировка «Поднятой целины» М. Шолохова, а вслед за ней «Недоросль» Д. Фонвизина, где режиссер П. Антокольский дал волю своей необузданной фантазии и подвергся резкой критике: пьеса была дополнена вольными интермедиями и вообще трактовалась весьма произвольно. Следующими режиссерскими работами Антокольского были «Беспокойная старость» Л. Рахманова и «Сын трудового народа» В. Катаева.

Среди других работ колхозного театра следует упомянуть постановку комедии «Сады цветут», написанной драматургом В. Массом совместно с молодым актером театра Н. Куличенко. Впервые ее поставили сами авторы. В течение многих лет эта пьеса не сходила со сцены и кое-где идет до сих пор.

Осенью 1939 года, благодаря усилиям Антокольского, Бажановой и Масса, театр получил постоянную площадку на Горьковском автозаводе. Ему было присвоено имя В. Чкалова. В 1940 году Антокольский поставил здесь «Женитьбу Фигаро» П. Бомарше, затем «Обыкновенную историю» К. Симонова, «Двадцать лет спустя» М. Светлова.

Именно тогда было написано отличное стихотворение, впоследствии получившее название «Весна на автозаводе». Антокольский писал о том, какое значение для его жизни и работы имела первая встреча с молодежью: