Четыре жизни ивы - страница 10

Она благодарила его за подарки и сообщала, что не нуждается в роскоши, ибо привыкла к простой сельской жизни. Годы разлуки нисколько не умалили её чувств. Она жила воспоминаниями и была счастлива, что её окружают принадлежавшие ему вещи. Брат хотел увезти её, но она отказалась последовать за ним. Преданная мужу душой и телом, она ощущала себя тенью его света. При дворе она стала бы его рабыней, его игрушкой. В горах она могла любить его и быть любимой без обмана. Власть и богатство — пустые мечты. Она будет ждать его возвращения, если понадобится — до конца своих дней.

Письмо Люй И привело Чун Яна в отчаяние. Он разъярился, прогнал управляющего и послал в горы личного секретаря с небольшой охраной, запретив надевать богатые одежды. В письме он снова молил Люй И приехать, обещал, что возведёт для неё холм в окрестностях Пекина и посадит там бамбуковую рощу, чтобы она могла жить в тишине и покое, вдалеке от мира.

Отправив гонцов к Люй И, Чун Ян снова поддался нетерпению и страху. Он с мрачным наслаждением воскрешал в памяти свою гору — огромный, полузабытый, далёкий мир. Ему чудились аромат бамбука и запахи кухни, свист ветра, терпкий вкус чая и журчание источников, составлявших безвозвратно утраченную жизнь.

Как ему вернуть всё это?

Однажды вечером Чун Ян увидел во сне Люй И — похудевшую, с запавшими глазами и потускневшими волосами.

Она издала тяжкий вздох, долго смотрела на Чун Яна, а потом принялась молить его вернуться.

Тихий голос Люй И едва не разорвал сердце Чун Яну. Он хотел поведать ей о своих печалях, объяснить, как сильно по ней тоскует. Он готов был признаться, что жизнь сановника стала для него невыносимой.

Но гордость лишила его голоса.

Глаза Люй И стали чёрными, как ночь. Она вдруг словно испугалась чего-то, закрыла лицо ладонями и растаяла во мраке. Желая задержать Люй И, Чун Ян выкрикнул её имя, но она не ответила. Он услышал позвякиванье нефритовых колец, им овладела тоска по былому счастью, и он проснулся в слезах.

Второй отряд вернулся в Пекин с новым письмом от Люй И. Она призывала его немедленно удалиться от двора, словно считала, что там ему грозит ужасная опасность.

Чун Ян был вне себя. К чему это ожидание, почему она упорствует? Он полагал, что знает ответ.

Она решила ответить верностью на его непостоянство, противопоставить своё смирение его тщеславию.

Никто, кроме Люй И, не осмеливался противоречить ему и выказывать непослушание. Чун Ян восстал против жены, о которой не мог не думать, хотя она осмелилась ослушаться. Он позвал к себе личного секретаря и поручил отвезти Люй И грамоту о разводе и золотые слитки.

Однажды ночью он был один на веранде и среди моря пионов увидел женщину в изумрудном платье. Он вздрогнул, решив, что видит сон. Но она заговорила с ним. Голос её звучал ясно и отчётливо, его не заглушал шелест цветочных лепестков.

— Почему вы не позволяете мне подождать? Зачем отнимаете надежду?

Она побледнела И замолчала, переводя дыхание. Чун Ян заметил, что Люй И одета, как в самую первую их встречу, когда она вышла к нему из паланкина. Её волосы обрели прежний блеск и переливались в ночи. Тонко накрашенное лицо сияло. Из-под воротника верхнего, изумрудного, платья выглядывало нижнее — бирюзовое. Платья были сколоты изумрудной застёжкой и перехвачены на талии поясом, сплетённым из золотых нитей. На поясе, связанные лентой, висели пять нефритовых колец. Первое было цвета осенней листвы, второе — цвета огня, а последнее — красное, как кровь.

— Вы приказываете мне уйти, — продолжила она звенящим от отчаяния голосом. — Я подчиняюсь! Прощайте, Чун Ян! Вы подарили мне жизнь и с нежностью ухаживали за мной. Вы внушили мне чувство такой силы, что я не знаю, какое имя ему дать. Вы неверно меня поняли. Я не презираю вас. Я всего лишь пыталась дотянуться, дорасти до вас. Теперь, раз мне больше нельзя следовать за вами, я отдаю вам свою жизнь!

Чун Ян хотел возразить, но она отвернулась. Резкий порыв ветра пролетел по саду, и шёлковое платье Люй И зашелестело и заструилось. В лунном свете Чун Ян увидел, как ноги его жены уходят в землю, а распущенные волосы превращаются в хрупкие ветки. Глаза, рот и нос исчезали за чешуйчатой корой, которая постепенно прорастала на её коже.