Четырехкрылые корсары - страница 16

«Оса-матка крупнее и толще, чем рабочие осы. Но вес и беспомощность в полете не дают ей высоко летать, почему она охотно отсиживается в гнезде, строит, кормит дочерей. Не ясно, есть ли у нее жало… Похоже, однако, если такое и есть, оно, как и у пчелиных царей (так называл Аристотель пчелиных маток), редко обнажается и редко пускается в ход… Рабочие же осы, — сообщает ученый, — мельче маток, и срок жизни их не достигает и года, с приближением зимы они вымирают… Что касается ос-маток, эти живут дольше года, перезимовывают в грунте, их часто обнаруживают при перекопке, при пахоте. Рабочих же ос в это время нет нигде».

Аристотель не пишет о самцах ос, и это стоит отметить. Пчелиных трутней он знал, знал, что они лишены жала, что больше отсиживаются в гнезде на сотах, что летают редко, а вылетев, взмывают и высоко кружат в небе, что в пчелином гнезде они никакими работами не обременены, что с приближением зимы рабочие пчелы выволакивают их из гнезд, изгоняют на холодную и голодную смерть. В общем, он правильно представлял себе место трутней в семье пчел, знал о них многое, не знал только одного — что они самцы. А о существовании самцов у ос и не догадывался, хотя видел в осиных гнездах, кроме гегемонов и эргатов, еще один — третий сорт насекомых. «Среди рабочих, — замечает он, — встречаются как безжальные, подобные пчелиным трутням, так и имеющие жало. Согласно предположению одних, жалоносные осы представляют самцов, а безжалые — самок. Другие придерживаются обратного мнения. Почему нет жала у некоторых эргатов? Сиги, которых я об этом расспрашивал, объяснили, что ближе к осени многие осы излетываются, жало у них расшатывается и они его вовсе теряют. Но кто видел подобное? Чем можно подкрепить эти догадки?»

Аристотель довольно верно описывает основание новой осиной семьи. «С наступлением весеннего тепла осы-матки выбирают подходящее место и приступают к сооружению гнезда, которое поначалу совсем невелико и насчитывает лишь несколько ячеек. В них развиваются одни лишь рабочие осы, потом уж эти сооружают более крупные соты, где снова выводится молодь, которая тоже строит соты. К осени гнездо приобретает свой наибольший размер. Под конец появляется поколение самок-гегемонов, эти развиваются из более крупных личинок… Когда рабочие осы полностью берут на себя строительство ячеек и сотов, осы-матки совсем перестают вылетать из гнезда, теперь уже и корм им доставляют рабочие».

Аристотель задумывается над судьбой осы-матки, которая пережила зиму, дождалась весны и основала гнездо: погибает она от жала молодых дочерей или способна жить дальше? Ответа ученый не дает. Но в науке дороги бывают и одни лишь правильно поставленные задачи для исследования. Пока вопроса нет, нечего и рассчитывать на его решение.

В общем, не так уж ошибались те, кто замечал впоследствии, что Брем мог бы без особых исправлений переписать в свою «Жизнь животных» раздел об осах, написанный Аристотелем в «Истории животных». Другое дело Плиний. Хоть он жил позже, хоть его «Естественная история» появилась лет через триста после сочинения Аристотеля, Брем немногое мог бы из нее почерпнуть.

По Плинию, осиные гнезда сооружаются из глины, воска, коры и паутины, — римский писатель не только не уточнил сообщения греческого предшественника, но, наоборот, запутал вопрос. Расплод в ячеях развивается — по Плинию — не весной, а осенью и выводится обычно в полнолуние… Как видим, домыслов и фантазии здесь немало.

По Плинию, в гнездах живут рабочие осы размером поменьше, к зиме они вымирают, тогда как мать живет два года, причем в гнезде, куда ведут четыре хода…

Пока в гнезде воспитываются рабочие осы, осиные дома совсем невелики, зато когда рабочие вывелись, они сооружают новые гнезда, из которых появляются более крупные матки; имеют ли матки жало, неизвестно, так как они не покидают гнезда; прочие осы к концу лета жало теряют; осиные ужаления вызывают тяжелую лихорадку, и некоторые полагают, что ужаленный сразу тремя осами погибает… Почему столь опасно осиное ужаление? Ответ Плиния: осы затачивают свои иглы на трупах мертвых змей. От них и научились люди отравлять наконечники стрел ядом…