Четырехкрылые корсары - страница 40

…Сфекс лангедокский оставил зажаленную эфиппигеру на земле у стены дома, а сам взвился вверх, юркнув под крышу. Там, где-то на кромке, может, под изгибом черепицы, сфекс роет норку. Вернувшись за оставленной внизу добычей, оса ухватывает ее, поднимает по стене вверх. Задача непростая: эфиппигера — насекомое грузное, жвалы часто не в силах держать ее за усик. Но сфекс дело знает. Пристроив добычу на пороге своего дома, у края крыши, оса проверяет, в порядке ли норка.

За это время порыв ветра сдувает парализованную дичь, кузнечик сваливается наземь. И второй раз то же: эфиппигера подтащена наверх, на минуту оставлена, а ветер ее сдул… Но в третий раз сфекс не стал испытывать судьбу и сразу унес свой охотничий трофей в норку… Опять похоже: одни слепо подчиняются шаблону поведения, но есть вроде и догадливые.

…А щетинистая аммофила! Фабр снова и снова вникал в детали схватки, регистрировал порядок нанесения ударов жалом: кольцо за кольцом последовательно парализуются нервные узлы вдоль тела гусеницы, а напоследок оса еще проминает жвалами мерный головной узел. И чем больше наблюдений за этой сценой проводит Фабр, тем отчетливее убеждается:

«Так бывает обычно, но все же не всегда. Насекомое не машина, колеса которой всегда работают одинаково. Тот, кто полагает, что все акты описанной операции неизменно повторяются с железной неукоснительностью, именно так и нисколько не иначе, может обмануться в своих ожиданиях. Случаи большего или меньшего уклонения от общего правила нередки…»

Фабр вспоминает сфекса, который, в отличие от своих собратьев, вместо сверчков ловил кобылок. А это отклонение исключительно глубокое: изменяется охотничья повадка самок, изменяется повадка личинок, которые получают корм, незнакомый предкам. Изменяется не одно звено поведения, а сразу целый отрезок цепи.

Осы-пелопеи — с ними Фабр знаком тоже давным-давно — обнаруживались им чаще всего под навесом печки, у теплого очага — «и чем сильнее он закопчен, тем охотнее поселяется тут пелопей».

Ну хорошо, думает Фабр, сейчас они селятся в домах. Но где они устраивали гнезда до того, как люди приручили огонь? А где строились до того, как на земле появился род людской? Значит, повадки ос все же меняются?..

Французский поэт Эдмон Ростан назвал Фабра «Вергилием насекомых». Ромен Роллан кланялся «доброму магу, знающему язык бесчисленных созданий, населяющих поля». Провансальский поэт Фредерик Мистраль считал Фабра «одной из самых ярких знаменитостей Франции, великим ученым, трудами которого нельзя не восхищаться, человеком, который заставил всех опуститься на колени в траве…».

О критике опытов Фабра и результатах проверок, проводившихся уже в наши дни

Однако описания повадок ос-парализаторов с их нацеленными в область нервных узлов ударами жала вызвали резкие возражения некоторых специалистов. Они объявили наблюдения Фабра неточными, искажающими действительность. Желчный профессор Этьен Рабо издал к столетию со дня рождения Фабра целую книгу, в которой пытался доказать, что Фабр ничего толком не видел, а если и видел, то неверно понял и «довольствуется истолкованием весьма сомнительных данных». В противовес Фабру Рабо всячески превозносил наблюдения натуралиста Фертона в Корсике. А Фертон утверждал, к примеру, что сфексы производят несчетное количество ужалений куда попало, нисколько не нацеливают удары, которые успешнее там, где перепонки тоньше. А как раз нервные узлы скрыты под прочными хитиновыми кольцами… Рабо внушает читателю мысль, что Фабр оказался в плену собственных заблуждений.

Спустя много лет один из выдающихся французских биологов академик Пьер Грассе решил разобраться в старом споре с помощью своего ученика Андре Стейне который впоследствии сам стал видным канадским энтомологом. Грассе изучил на биологической станции парижского факультета в Лез-Эйзи поведение сфикса Лирис черный, широко распространенного на юго-востоке Франции, где он выкармливает потомство сверчками.

Наблюдения показали: Фертон прав, указывая что удары жала наносятся в тонкие мембраны, а не в прочные кольца хитина. Но этого Фабр не отрицал. Фабр утверждал, что удары жала не беспорядочны, что сфекс вонзает стилет не куда попало, но в определенные участки головы и груди сверчка с брюшной стороны.