Четырехкрылые корсары - страница 88
— Нет, кофе нисколько не прельщает осу, она явилась за джемом. Можно в этом убедиться. А главное, можно убедиться и в том, что прилетает она не на запах джема, как обычно думают. Вот я убираю блюдца со сладким на соседний столик, а оса тем не менее остается с нами, продолжает обследовать всю посуду. Конечно, она знакома с этими столиками, приучилась сюда летать, но пустая безлюдная веранда, никем не занятые столики ее не зовут. Стоит кому прийти, достаточно на столиках появиться посуде — она тут как тут. Ищет своего. Однако джем с соседнего безлюдного столика никаких зовущих сигналов ей не подает. Убедились?
Действительно, здесь не душистые призывы, а фигуры посетителей становятся позывными, которые приманивают сборщицу на знакомое место за знакомой сладкой приманкой. Условные рефлексы, казалось начисто исключенные для существ с такой нервной организацией, как у насекомых, на самом деле участвуют в их ориентировке, во всяком случае, в ориентировке, связанной с фуражировочной деятельностью.
Но в лётной ориентировке принимают участие и чувства, нам незнакомые, — вроде «внутреннего компаса».
Владимир Борисович Чернышев, тот самый, который собирал ос во время морозного утренника, став научным сотрудником университетской кафедры, руководил выпускной работой студента В. А. Непомнящих. Дипломант исследовал географическую ориентацию у ос Веспа германика и саксоника. Он, хоть и не без труда, пристроив с двух сторон к летку, ведущему с ноли в лабораторию, хорошо заметный цветной флажок, приучил в конце концов ос летать сначала за медом, потом за сахарным сиропом в восьмилучевой лабиринт, совершенно не похожий, к слову, на тинбергеновские и рейнгардовский: Непомнящих соорудил для опыта цилиндрический барабан с радиально расположенными коридорами. Барабан легко вращается на шарикоподшипниках вокруг центра, а кормушка каждый раз переставляется в луч, направленный строго на север. Приняты все меры к тому, чтоб исключить зовущее влияние запаха и зрительных приманок. Для этого, прежде чем переставить кормушку, барабан многократно прокручивали хоть по движению часовой стрелки, хоть против нее. И осы чаще всего устремлялись, словно некое магнитное чувство руководило ими, в луч того лабиринта, где они привыкли находить кормушку.
Конечно, это исследование стоит продолжить. Если особенности зрения медоносных пчел позволили инженерам построить «кисточку Гейдингера», заменяющую обычный компас в полетах над полюсами, то, может, и начатый Непомнящих поиск подскажет путь к созданию новых приборов.
Обложка новой книги нобелевского лауреата профессора Карла Фриша «Животные-строители», в которой осам посвящено много интересных страниц.
Дальнейшая разработка темы поможет также совершенствовать ауратроническую аппаратуру, которая позволит полнее и глубже исследовать те переменные электромагнитные поля, что возникают в атмосфере вокруг живых организмов — животных и растительных.
Ауратроника делает пока только первые шаги. Но уже сегодня не вызывает сомнений тот факт, что электромагнитные ауральные поля вокруг насекомых, например, взаимодействуя с такими же полями атмосферы и другими естественными полями, непосредственно влияют на ориентировку летящей осы. И, разумеется, речь идет не только об ориентировке в полете. Гнездо ос с его множеством обитателей представляет пока в ауратроническом смысле подлинно белое пятно. А между тем нет оснований сомневаться: электромагнитные поля, возникающие в зоне покрытых осами сотов, вокруг оболочки гнезда и пр., явление весьма содержательное и многозначное.
Трудно не прийти в изумление, обнаружив после всего рассказанного, что даже самое сухое, самое беглое перечисление других вопросов, связанных с полетом ос, практически оказывается по-прежнему бесконечным. Ведь до сих пор речь шла главным образом о филантах и отчасти о веспа, а ведь это только две капли в море ос.
И то заметим: еще ничего не сказано о роли, какую играет в лётной ориентировке ос их цветовое зрение. Непомнящих не зря прикреплял под летком синий флажок.
В сложном, из тысяч фасеток, глазу осы, скажем, германика, анализаторы обнаружили три разных цветоприемника: один — для ультрафиолетовой части светового луча, второй — для синей, третий — для зеленой.