Чикагская петля - страница 17

стр.

Посетители этой выставки заслуживали отдельного внимания: это были странно одетые молодые люди с пышными усами, бритые наголо. Они своим поведением ничем не выделялись, что было необычно для посетителей выставки. Они пытались быть абсолютными анонимами. Быстро отводили глаза и совсем ничего не говорили. Это и было самым странным в этой выставке: гнетущая тишина, висящая между фотографиями словно легкий дым.

— Бог мой! — сказала Барбара с тяжелым вздохом.

Она шла впереди Паркера, смотря по сторонам.

Он мельком взглянул на нее, но не остановился. Он не хотел подробно рассматривать все эти фотографии. На них лысые темнокожие мужчины обнимали лысых светлых мужчин. У всех запечатленных были мускулистые ягодицы и толстые половые члены.

На некоторых фотографиях были только половые члены: один как торпеда, другой как сигара, третий как переспелый банан. Голые мужчины обнимались, указывали друг на друга, обнимали фонарные столбы. На некоторых фото были просто силуэты. Были и фотографии цветов: большие белые цветы с огромными пестиками, а также длинные овощей. Паркер подумал: цветы не источают аромат, овощи безвкусны, остальное сыро.

Барбара шла по залу медленно и неуверенно. Паркер понимал, что она ждет его реакции. Эти фотографии были намного более странными, чем он этого ожидал. И как она могла бы вписаться сюда?

— Ну и как тебе? — наконец не выдержала Барбара.

— Похоже, этот Мэплторп голубой, — громко ответил Паркер, стараясь быть как можно серьезнее. Он понимал, что остальные посетители слышат его. И они просто боятся сказать что-то первыми. Он презирал их за то, что они робко прячутся за стенды с фото и трусят выразить свое истинное мнение, безропотно принимая все это.

На трех стендах были размещены фото мужчины, мочащегося в рот другого мужчины, стоящего перед ним на коленях.

— У них бороды, они в шляпах. Да ты посмотри на их драные пальто! — сказал Паркер и остановился, чтобы прочесть название этой серии фотографий. — Дейв и Грей. Соусалито.

Они прошли мимо следующей фотографии, изображавшей исхлестанные мужские гениталии, мокрые и с красными ранами. Они напомнили Паркеру маленького зверька, раздавленного машиной: раскатанная множеством пар колес шкурка в середине большого пятна крови. Один из мужчин был одет в очень тесный кожаный костюм. Он напомнил Паркеру обгоревшую кошку. У этого мужчины было немецкое имя — название очередного фото. Одна из фотографий была явной насмешкой над распятием: голое мужское тело лежало в темном лесу. Пенис этого мужчины был похож на пистолет.

Паркер спросил:

— Это цукини или пенис? Сразу и не поймешь… А вот еще один тип в шляпе. Нравятся им эти ковбойские шляпы! И названия пугающие: «Курт», «Джим», «Норд Седжевик Стрит». Еще один Соусалито. Да был я в Соусалито в прошлом году. И не видел там этого голого лысого, забравшегося на пожарный шланг. Это же пожарный шланг, а не второй пенис, правда?

— Высмеивать фото намного легче, чем делать их, идя на большой риск, — парировала Барбара.

— Не так уж это легко, дорогая, — ответил Паркер. — Я полагаю, что все эти образы отвлеченные. Это просто картинки, он убрал весь контекст. Ты видишь перед собой просто застывшую картинку, и они даже не скабрезны, потому что не имеют ну ничего общего с реальностью.

Барбара искоса смотрела на Паркера. Он понимал этот взгляд. Ему лучше замолчать.

— Фу, гадость, — резюмировал Паркер, — и посетители этой выставки не лучше. Такие люди размещают в газетах объявления типа «люблю кожу и водные виды спорта, ищу раба-пассива для анального секса».

— У него есть и дизайнерские фото, как у Рональда Джейкса. Говорят, эти фото очень хороши.

— А ты, похоже, неровно дышишь к этому парню, — подколол Паркер.

Ему было обидно, что Барбара не разделяла его омерзения, что она не поняла ни одного из его саркастических замечаний, что ее, наоборот, чуть ли не восхитили эти бритые головы и опухшие пенисы. — А тот штангист был вообще мужчиной или женщиной?

— У Хельмута Ньютона тоже есть похожие странные фото, но его дизайнерские фото великолепны!

Но Паркер быстро шел вперед и не мог угомониться: