Чикагская петля - страница 29

— Проходи, — сказал он, и она вошла в комнату, оставив за собой шлейф аромата духов, лака для волос, дезодоранта, а также улиц Чикаго, пыли, выхлопных газов и дыма сигар, которым были пропитаны ее перчатки. Паркеру показалось, что в его комнату попал просто другой мир.

Она прошла через всю комнату, не оглянувшись на него, и только тогда он заметил, что на ее волосах была маленькая шляпка.

— Как тебя зовут?

— Вивьен.

— И твое имя, наверняка, что-нибудь значит?

— Это значит, что моя мама часто ходила в кино.

Ей была совсем не интересна обстановка номера, за свою жизнь она перевидала их множество. Ее интересовал только Паркер, и ей не терпелось начать.

— Садись, — пригласил Паркер.

— Спасибо, я не хочу, — ответила она. В ее голосе улавливались нотки раздражения. Но ему нравилось, как она стояла над ним на этих каблуках.

— Хочешь поторговаться?

Вивьен отчеканила уверенно, не сомневаясь ни секунды:

— Если ты это серьезно, то я пошла.

Он не мигая смотрел на нее, а потом кивнул головой, размышляя.

— Триста, — сказала она.

— И что я за это получу?

Он уже начал отсчитывать деньги, передавая ей, и ему очень понравилась ее перчатка.

— Рабыню, — ответила она, положив деньги в сумочку и защелкнув ее.

Она произнесла «рабыню» с легкой улыбкой, чуть обнажившей ее зубы. Это слово все еще висело в воздухе, а он продолжал смотреть на нее, восхищаясь тому, как прекрасно сидит на ней это платье, ее блестящими губами, ее полной грудью.

Ее лицо и шея были покрыты легкой испариной. И без того высокая, на каблуках она была такой же высокой, как Паркер, а ее духи, смешавшиеся с запахами улицы, были похожи на медленный яд.

— Не боишься пожалеть о том, что ты сказала?

— Сделай так, чтобы я пожалела.

Непрерывная цепочка кондиционеров на фасаде отеля, казалось, старалась перекричать эту ночь. Паркер слышал этот гул и удивлялся, почему у него все равно потеют руки. Он сел и замолчал, погрузившись в раздумья. Но как он ни старался, не мог придумать, что сказать.

— Раздевайся медленно, но не снимай туфли. Не садись. Не снимай украшения. Мне нравятся и бусы, и браслеты, и серьги.

Она стянула перчатки, а потом выскользнула из платья. У нее были длинные темные волосы со светлыми прядками и перышками цвета баклажана. Волосы струились сбоку, когда она изогнулась, чтобы расстегнуть лифчик. Она отбросила его в сторону и начала обеими руками стягивать трусики. Спустив их до колен, она переступила через них. И так стояла перед ним, совсем без одежды, в туфлях на высоком каблуке, и ее украшения переливались в цвете лампы около зеркала.

— Приказывай, — прошептала Вивьен.

У него снова пересохли губы, и он слегка вздрогнул.

— Я не пошевелюсь, — проговорил он. Хорошо, что она не совсем рядом и не чувствует, как он дрожит. — Я буду сидеть здесь. Я хочу видеть, как ты мастурбируешь. И не спеши.

Вивьен постояла в нерешительности и только потом оглядела комнату странным взглядом. Вдруг она сжала свои груди и застонала, увидев свое отражение в зеркале. Она начала массировать себя между ног, потом раздвинула их и выгнулась в спине. Вивьен гладила себя всю, работая обеми руками, до кончиков пальцев.

Паркеру было любопытно, как она делает это, не отрываясь от своего отражения в зеркале, будто его и вовсе не было в комнате. Вивьен действительно словно забыла о нем, и это доставляло ему особое удовольствие. Ему нравилось смотреть, как она щекочет и ласкает себя кончиками пальцев. Сначала казалось, что она растягивает удовольствие, будто находясь на сцене, но потом она ускорила свои движения, словно погрузившись в этот процесс с головой и не контролируя себя. Вивьен еле дышала, ее руки и ноги были напряжены. Она издала громкий стон чрезвычайного удовольствия, потом упала на колени и обессилено опустила голову. Она кончила.

После некоторой паузы, когда ее дыхание восстановилось, Вивьен на четвереньках подползла к нему. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы у Паркера пропало желание. Когда она дотронулась до него, он не испытал ничего, кроме страха.

— Позволь мне попробовать, — умоляла она. — Я знаю как.

Он смущенно встал и посмотрел на нее, скорченную у его ног.