Числа Харона - страница 13

— Разное случается, — рассмеялся Заремба. — Помните, господа, дело некоего профессора Марини? Он оказался мошенником, самым обыкновенным гебесом[18], который занимался прорицанием в сарае. Посмотрим, может, в конверте тоже дела каких прорицателей… А может, самой убитой…

— Не отвлекайтесь! — прикрикнул на него Коцовский. — И выслушайте доктора Пидгирного. Напоминаю, если кто не знает: наше совещание — это инструктаж в деле следствия, а не болтовня или воспоминания о вашем славном прошлом! И чего это вас так интересует содержимое конверта? Вы мне напоминаете мальчишек в кабаре!

— Люба Байдик, — доктор поставил ударение на последний слог фамилии, — не была ни изысканной, ни респектабельной особой. Это была грязная, запущенная и больная женщина. Кроме астмы и диабета, как показало мое вскрытие, она страдала от двух еще более опасных болезней. Первая — цирроз печени. Этот орган был у нее увеличенный, твердый и усеян узелками, типичный cirrhosis hepatis, от которого страдают алкоголики. Ей оставалось жить не больше, чем два-три года, если бы не разные постсифилитичные изменения в органах… Именно так, господа, — медик, казалось, наслаждался удивленными взглядами полицейских, — у нашей гадалки была последняя стадия люэса. Во время первого и единственного визита ко мне я прописал ей «Сальварсан». Больше она ко мне не приходила. Может, ей казалось, что она вылечила сифилис? А он, тем временем, пожирал ее изнутри… Вот и все, что касается опознания и болезней. А теперь относительно обстоятельств гибели… На нее напали сзади. Об этом свидетельствуют обширные травмированные участки спереди шеи. Именно там я заметил большую и глубокую борозду, след от чего-то длинного, узкого и жесткого, возможно, веревки. Однако смерть наступила не от удушения, нет! Петля неумолимо давила ее, поэтому она, вероятно, на мгновение потеряла сознание, и этим преступник воспользовался вот для чего. — Пидгирный открыл свою элегантную папку из тисненой кожи и вытащил оттуда пинцетом пятидюймовый гвоздь. — Он открыл ей рот и просунул гвоздь вдоль неба, чтобы примериться к соответствующему месту, а затем сильным ударом вогнал его. Острие сразу вошло в спинной мозг. Это вызвало мгновенную смерть. Вот и все, что я собирался вам сказать.

— А какой вывод можно сделать об убийце на основании анализов следов на месте преступления? — Коцовский подошел к окну, распахнул его, и в задымленное помещение ворвался свежий воздух вместе с криками детей, которые столпились вокруг ручейка, что вытекал из фонтанчика неподалеку стен костела.

— Он может быть кровельщиком, — вмешался Заремба. — Это типичный гвоздь для кровельных…

— Скорее, врачом, — отметил Кацнельсон. — Обыкновенный бандюга забил бы ей гвоздь прямо в голову. А этот точно знал, где расположен спинной мозг. Кому из вас это известно?

— Правильно! — Пидгирный одобрительно взглянул на Кацнельсона. — Убийца, может, и не медик, но наверняка разбирается в анатомии человека. Гвоздь, забитый в лоб, повлечет смерть примерно в половине случаев, однако воткнутый в спинной мозг — всегда и мгновенно. А такие гвозди, — здесь он сочувственно взглянул на Зарембу, — можно купить в любой жестяном магазине, и покупатель никак не должен принадлежать к кровельщицкому цеху.

Медик замолчал и погрузился в размышления.

— Еще одна деталь, доктор! Наиважнейшая! — напомнил ему Коцовский.

— Наиважнейшая и ужасная, — подхватил Пидгирный. — У погибшей были срезаны волосы над лбом. Этот лоскут голой кожи образует, так сказать, неправильный параллелограмм. Преступник может быть извращенцем, который срезает женские волосы и возбуждается от этого. А теперь остальные мои выводы. Жертва и убийца почти наверняка были знакомы. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, Люба Байдикова не жила в доме, где ее нашли убитой, и никто ее там не знал… Чтобы она там делала, если бы не договорилась с кем-то? А условиться о встрече на вонючем чердаке она могла только с тем, кто сильно ей заплатил, или с кем-то, кого она не имела оснований бояться, ergo, каким-то своим знакомым. Во-вторых, в ее состоянии такое путешествие на другой конец города и подъем по лестнице на чердак были страшно мучительными. Итак, у нее была веская причина, чтобы подняться в ту голубятню. Думаю, что преступник чем-то ее принудил, возможно пообещал что-то, и наверняка договорился с ней заранее. Это второй аргумент в пользу того, что он ее знал. Если убийца сидел на чердаке за ванной и ждал жертву, что, по моему мнению, справедливо предположил в своем рапорте пан Заремба, то мы можем сказать, что он терпеливый и тщательный, что он знал об этом чердаке и его соединение с голубятней раньше; и что он подделал ключ или воспользовался хорошо изготовленной отмычкой. Это может быть взломщик или слесарь… Вы разочарованы, пан начальник, — Пидгирный взглянул на Коцовского, — что мне так мало о нем известно? Но это совсем не мало, — ответил он на мысленный упрек, хотя начальник показывал жестами, что он ничуть не разочарован. — Мне обидно. Я лишь психолог и патологоанатом, а не волшебник. И я не в состоянии определить национальность преступника на основании брошенного им окурка, который полицейские из IV комиссариата нашли за ванной.