Чистокровная ведьма - страница 7

Я покачала головой:

– Да нет, я не собиралась отбивать у нее Кэла. На самом деле она выбрала его первой. Кроме того, я никогда не говорила Бри, что из-за Кэла ей придется убраться из моей жизни. Мне так хотелось, чтобы мы остались друзьями.

Мэри-Кей отвела от себя зеркало:

– Даже если она любит твоего бойфренда?

– Ей только казалось, что она любит его! – с раздражением ответила я. – Она даже не знала его как следует. И теперь не знает. Ты сама видела, как она обращается с парнями. Она любит их завоевывать, но не терпит долгих отношений. Использует их и бросает. И Кэл не хочет быть с ней. – Я вздохнула. – Все это очень сложно. (Мэри-Кей пожала плечами.) Ты считаешь, что я не должна быть с Кэлом только потому, что Бри хочет его? – спросила я, и костяшки моих пальцев побелели на рулевом колесе.

– Да нет же, – ответила Мэри-Кей. – Мне просто жаль Бри. Она потеряла и тебя и Кэла.

Я фыркнула.

– Ну, теперь она для меня просто сучка, – сказала я, забыв, как всего несколько минут назад жалела, что потеряла Бри. – И она обо всем этом ничуть не жалеет.

Мэри-Кей смотрела в окно.

– Может, оказаться сукой для Бри сейчас очень печально, – заметила она, глядя на голые деревья. – Если бы ты была моей лучшей подругой целых двенадцать лет и бросила бы меня ради парня, которого только что встретила, может, я бы тоже стала сучкой.

Я не ответила. «Пусть все остается как есть, – подумала я. – Как бы там ни рассуждала моя четырнадцатилетняя сестра. И она еще позволяет себе водиться с таким подонком, как Бэккер».

Но где-то глубоко внутри себя я чувствовала раздражение – именно потому, что Мэри-Кей была права.

Лита, 1998 год

В это время года я всегда печален. Печален и зол. Один из кругов, где я был с мамой и папой, пришелся на Белтайн. Это было восемь лет назад. Мне тогда было восемь лет, брату Линдену – шесть, а сестре Элвин только четыре. Я помню, что мы, все трое, сидели с другими детьми, сыновьями и дочерьми членов этого ковена. Майское тепло понемногу вытесняло апрельский холод и противную сырость. Взрослые смеялись, водя хоровод вокруг майского шеста, и пили вино. А мы, дети, веселились, обвивая друг друга цветными лентами.

Я ощущал магическую силу в себе и во всем, что меня окружало, и был так нетерпелив. Не знал, что будет со мной, когда мне исполнится четырнадцать лет и когда меня посвятят в настоящие ведьмы. Я помню, как мамины волосы блестели в лучах заходящего солнца, как они с папой держались за руки и целовались, а все вокруг смеялись. Все дети, и я тоже, застенчиво закрывали лицо руками. Но мы только притворялись, что смущены. На самом деле мы ликовали. Воздух был преисполнен жизни, все вокруг сверкало и искрилось счастьем.

И вот перед самым праздником Лита мама ушла, папа тоже исчез, безо всякого следа, не сказав ни слова нам, своим детям. И моя жизнь изменилась навсегда. Я совсем пал духом.

Теперь я ведьма и почти взрослый. И все же мое внутреннее состояние было подавленным. И хотя теперь я знаю всю правду, я все еще очень зол, в некотором отношении даже больше, чем когда бы то ни было. Неужели это навсегда? Может быть, только одна Богиня знает это.

Джиоманах

После ланча я была в своей комнате и заплетала волосы в косу, когда вдруг ощутила присутствие Кэла. Мое лицо расплылось в улыбке. Я сфокусировала свои сенсоры и поняла, что мои родители в гостиной, сестра в ванной, а Кэл все приближается, щекоча мои нервы. Как только я завязала косу эластичной лентой, раздался звонок у входной двери. Я опрометью бросилась из комнаты вниз по лестнице. Но мама уже открыла дверь.

– Хэлло, Кэл! – поздоровалась она.

Мама уже видела его однажды, когда он приходил навестить меня, после того как Бри практически сломала мне нос во время игры в волейбол на уроке физкультуры. Я поняла, что мама с пристрастием изучает его с ног до головы.

– Здравствуйте, миссис Роулендс, – вежливо, с улыбкой ответил Кэл. – А Морган… Да вот и она.

Мы встретились взглядами и улыбнулись друг другу немного глуповато.

Я не могла скрыть даже от мамы, как мне приятно видеть его.

– Ты вернешься к обеду? – спросила мама, не удержавшись от того, чтобы как бы вскользь не поцеловать меня.