Читерство в любви - страница 56

— Будем гулять так по выходным, — решила я, вдыхая его неповторимый аромат, — но без солнечного света я не выживу! А ты?

— А у меня есть свое личное солнышко, — прищурился Чит, и наклонился, нежно целуя меня в губы.

Когда мы подъехали к автосервису, Чита тут же встречали несколько коллег, которые утром приехали заранее. Вмиг окружив начальника, и отодвинув меня от его плеча, работники стали передавать произошедшие новости, задавать вопросы, и просить кому-то куда-то отгул.

— Стоп стоп стоп, парни, — резко прервал Чит, а в следующий миг протянул руку, нащупал мою, и подтянул к себе, — я только приехал, дайте нам с Аглаей переодеться. И потом, разве Сав не мог решить все эти вопросы?

— Просто обычно этим занимались вы…

— Правильно. А теперь ваш начальник решил сбросить с себя лишний груз, так что идите к Савваору. В конце концов, он такой же руководитель! — влез Руфус, почему-то подмигивая мне.

Затем в знак приветствия пожал руку Читу, и все потихоньку разошлись, переговариваясь о своем. Но любопытные взгляд на наши сплетенные пальцы не укрылись от меня.

— Пойдем, солнце. Мне нужен кофе и мой заместитель. Желательно в этой же последовательности.

Я лишь улыбнулась, гадая, почему мой начальник ведет себя так. Раньше он брал почти все рабочие вопросы на себя, желал контролировать практически все… И никогда не позволял себе при работниках подчеркивать наши отношения. Не скрывал, но и не афишировал, предоставляя каждому думать, что угодно. Меня такой расклад устраивал, хоть и сейчас было приятно, что он не позволил меня отодвинуть.

Переодевшись, я собрала волосы, и пошла на рабочее место. Сервис еще был закрыт, но я видела, как на парковке собирались первые клиенты.

День пошел своим чередом, с той лишь разницей, что Сав несколько раз пытался подойти поговорить, но всякий раз Чит озадачивал его работой. Пожимая плечами, друг уходил, а я размышляла, что мне нечего ему сказать. Спрашивать теперь Чита о его отношении к геям было не то что неудобно… Мы только-только наладили наши чувства, и подходящего момента пока не было.

В этот момент я заметила, как Чит вышел из кабинета, и уверенным шагом направился ко мне.

— Аглая, у тебя перерыв на обед, — пролистывая какие-то бумаги, отчеканил он.

— Ммм… Я в курсе, и что?

— И то. Я заказал вок-коробочки, сходи и поешь. Я постараюсь присоединиться к тебе минут через десять.

Пожав плечами, я поднялась с корточек, и отряхнула брюки.

— Вообще я не против. А что с голосом?

Секунду он все также глядел в бумаги, а потом тряхнул головой, и поднял наконец взгляд.

— Прости, солнышко. Заработался. Ты знала, что Сав не делает и половины того, что я?

— Вообще, да. Просто обычно ты сам берешь на себя львиную часть работы, и любишь принимать стратегически важные решения. Сав привык, вот и не лезет.

Чит слегка нахмурился, и потер переносицу.

— Мда, надо исправлять ситуацию. Теперь-то мне есть чем заняться, кроме как сутками работать.

С этими словами он улыбнулся уголком рта, совершенно очаровательно и обезоруживающе. А затем — прямо посреди рабочего дня! — наклонился, и легко чмокнул меня в нос.

— Твоя коробочка та, что с курицей, — шепнул он на ухо, подмигнул, и быстрым шагом вернулся в кабинет.

А я осталась стоять посреди сервиса, чувствуя на себе плохо скрываемые изумленные взгляды. Рука непроизвольно потянулась к красной щеке, но на полпути сжалась в кулак, и вернулась на место.

Пусть смотрят, сколько хотят! Этот мужчина — мой, и если он решил показать это всем, то я совсем не против!

Аглая

На кухне меня ждал сюрприз — а именно пакет из ресторана, откуда разносились аппетитные запахи, и сидящий за столом Саввар, с хитрой улыбкой попивающий кофе.

— Я смотрю, у вас все пучком? — кивнув подбородком на пакет, сказал друг.

— Пучком, торчком, загогулиной — это лишь наше дело, Сав.

С того момента, как мы поссорились, я почему-то со страхом начала относится к подобным разговорам. Наверно, потому ответила чересчур грубо.

— Понял, понял. Знаешь, в этом вы с Читом похожи — он тоже не хочет обсуждать тебя. Даже со мной. Хотя, на самом деле, обсуждать-то и нечего — все итак видно невооруженным взглядом.