ЧП в вагоне 7270 - страница 21

По-медвежьи ступая, Ольшонок подошел ближе.

— Косова вещи в среднем ящике, — сказал он.

Дверца шкафа заперта не была — Ольшонок достал

с полки продавленный чемодан, передал Денисову, потом ворохом, не разбирая, молча, вместе о вешалками снял с крючков вещи — костюм, сорочку, пальто.

— Это то, в чем он поехал бы домой, а рабочую одежду оставил бы на складе в чемодане.

Они переместились в купе для отдыха, где начальник вагона достал еще из рундука хозяйственную сумку и сетку. Из тамбура к вещам прибавились продукты: колбаса, дыни, несколько банок лосося и сайры, лежавшие в холодильнике, какие-то еще свертки.

— Здесь и от нас, — сказал Ольшонок. — На поминки.

— Все? — спросил Кубасов.

— Все. К остальному он отношения не имеет.

— А телевизор?

— И к телевизору. Мы без него покупали.

Когда Денисов заканчивал писать протокол, хлопнула дверь. В большом коридоре показался милиционер.

— Товарищ лейтенант, — обратился он к Денисову, — дежурный послал… Там приехали родственники убитого!

Из возможных вариантов — «пострадавшего», «потерпевшего», «умершего» — он воспользовался леденящим — «убитого».

Денисов заметил: Ольшонок нервно зевнул.

— Сейчас идем.

Подписав протокол, они вышли из вагона. Денисов, Ольшонок и милиционер, обгоняя двигавшиеся черепашьим шагом вереницы тележек, электрокары, машины с утренними газетами, быстро направились к отделу внутренних дел.

У въездных ворот им встретился еще один посыльный Сабодаша, который сказал Денисову только одно слово:

— Ждут!

На стоянке служебного автотранспорта Денисов уже видел аккуратный микроавтобус с областным номером, видимо, тот самый, в котором Косов с семьей приезжал на вокзал, собираясь в поездку. В автобусе негромко играл магнитофон, шофер в надвинутой на лоб ондатровой шапке в такт музыке постукивал рукой по рулю.

Поручив Ольшонка Антону, Денисов вошел в комнату помощника дежурного, поставил чемодан и сумки па стол. Помощника на месте не было, сбоку, у стола, сидели две похожие чем-то друг на друга женщины. Обе тотчас узнали вещи, не сводили с них глаз. Женщина постарше отвела слезу тыльной. стороной ладони.

— Я — жена, — Грубовниковой на вид было не больше тридцати пяти: светлые глаза, сизоватая, словно продубевшая, на скулах кожа. Она показала головой на сидевшую рядом: — Это родная сестра. Вторая женщина — с выбеленной челкой — сидела молча, глаза ее были устремлены в одну точку, в низ стены, в нескольких сантиметрах от пола.

— Это его… — Жена Косова сдержала слезы. — Чемодан, сумка. Чемодан он обычно оставлял на складе с рабочей одеждой. А сумку вез домой. Я всегда собирала ее в поездку.

— Что он брал с собой?

— Всегда одно: картошку, сало, лук.

— А еще?

Она не поняла:

— Все.

— Денег было много с собой?

— Не смотрела. Он всегда брал в дорогу. Бывает, купит, если попадется что стоящее.

— Рублей пятьсот?

— Возможно. Лишнее не потратит.

— Не выпивал?

— Сейчас кто не выпивает? — Сестра Косова неожиданно оторвала взгляд от стены. Денисову показалось, что она успела выпить с горя. — Не стало че- ло-ве-ка! Понимаете? — Она замолчала. Беспокойное течение мысли тотчас увело ее в сторону. — Надо еще телеграммы дать родственникам! Все подготовить, чтоб по-людски. Когда успеем? А тут еще учет в универмаге! Как нарочно…

— Вы тоже там работаете?

— Нет. Я — через площадь. В овощном.

Пока сестра Косова сбивчиво суммировала внезапно свалившееся на их головы, Жена молчала. Денисов уловил, как она несколько раз тихо кивнула, словно отмечая необходимые ей в ее новом вдовьем положении заметы.

— Говорил вам когда-нибудь муж… — обратился к ней Денисов, — о каких-либо недоразумениях с товарищами по работе? Об угрозах, ссорах?

— Нет. — Она покачала головой. — С этим всегда было в порядке.

— Были у него недоброжелатели?

— Наоборот! — Она снова отвела слезы «рукой. — Только друзья! Бывает, надо выручить кого-то, съездить в поездку… Деньгами помочь! Вот и недавно тоже. Просили у него, я отсоветовала, а то б… — Она смотрела перед собой, словно в зеркало, в котором была видна ее прошлая семейная жизнь. — Сердце у него простое! Поэтому и не выдержало. — Она не знала всех обстоятельств.