Что берешь в дорогу - страница 5

— Доча! — открыв дверь в комнату, позвала она.

Люда, в сиреневой кофточке, сидела перед зеркалом и, глядя на себя сбоку, расчесывала длинные светлые волосы. Цветом волос удалась в отца. В детстве часто говорили: «Папина дочка, не спутаешь».

— Людочка, чай тебе приготовила. — И, боясь, что дочь может высказать свою обиду, Татьяна Ивановна добавила виновато: — Не сердись. Ну что с меня возьмешь — старая глупая языкатая баба.

Зеркало показало: в уголках сомкнутых губ дочери обозначилась улыбка. Но сразу перейти на обычный тон Люда была еще не в силах.

— Пожалуй, все же напрасно я пригласила Виталия.

— Да почему же, как раз очень хорошо.

— Недавно болгарскую кинокомедию видела — «Любовь с препятствиями». Студенты. Расписались. А родителям — ни слова. Потом смешные ситуации возникли…

— Так разве хорошо это, по-людски?

— Зато современно.

— Не пойму: ты всерьез так думаешь?

Люда увидела в зеркало — мать совсем запечалилась и, правда, выглядела уже далеко не молодой. Не выдержала, порывисто обернулась.

— Не думаю так. Не думаю, не думаю. Значит, чай приготовила? Идем! Хочу чаю! — Обняв мать за плечи, она ввела ее в кухню, глянув в стакан, нахмурила брови. — Это, дорогая мама, не пройдет! — Выкинула из ее стакана вымоченную дольку лимона, отрезала свежую, налила чаю. — Только давай договоримся: ты мне все-все окажешь, честно, как на исповеди.

— Да о чем ты?

— О Виталии. Что подумаешь о нем, то и скажешь. Без утайки.

— А если не то скажу? Опять будешь обижаться.

— Не бойся. Я тебе верю. Ты у меня… ого! Да-да! И очень прошу: никогда больше не говори, что ты старая, глупая да еще какая-то баба. Никогда! Ты у меня — самая-самая! Поняла? И надень, пожалуйста, новым костюм. Я люблю, когда ты нарядная и хорошо выглядишь.

Татьяна Ивановна благодарно и сконфуженно улыбнулись.

— А в котором часу придет Виталий?

— В семь.

— Хорошо. Полы успею вымыть, — сказала Татьяна Ивановна.

— Никаких полов, мамочка! — Люда погрозила пальцем и осмотрелась. — И вообще, у нас вполне чисто.

— Ну хотя бы…

— Никаких «хотя»! Разрешаю сходить в парикмахерскую. Маникюр сделай. А если не будет очереди и уложишь волосы, совсем хорошо.

В школе, особенно в старших классах, Вадим всегда помнил о том, что в Аптекарском переулке, в доме номер восемь, живет Люда Бедова. В четырехэтажном сиреневом доме с облупившейся краской, с маленькими, почему-то меньше, чем в других домах, балконами и скопищем разномастных телеантенн на крыше. Дом этот был, наверное, одним из первых, построенных после войны. И еще он знал, что живет Люда на последнем верхнем этаже, с матерью и бабушкой. В самой квартире Вадим никогда не был. А вот по соседству, в доме десять, бывал не раз — у Сережки Крутикова. С Сережкой, в общем-то, они не дружили. Их не тянуло друг к другу. Сережка, живой, непоседливый, болтун, насмешник, танцор, был полной противоположностью Вадиму — основательному, малоразговорчивому и упрямому в достижении цели. Если уж Видим что-то задумывал, решал про себя — не отступал. «Этот Джомолунгму покорит!» — с уважением говорил о нем отец, любитель телевизионных передач «Клуба путешественников» и особо ценивший передачи об альпинистах, штурмующих знаменитые «тысячники». Сам отец из-за хромоты мог лишь мечтать о романтических и опасных восхождениях на заоблачные вершины.

К Сережке Вадим приходил ради Люды. Сережкина пятиэтажка и сиреневый дом Люды имели общий двор. Обычный городской двор, в меру зеленый, с песочным ящиком, который посещали главным образом представители кошачьего племени. Ребятишки для своих игр предпочитали полосу асфальта, тянувшуюся вдоль газонов. Пожалуй, наиболее привлекательным местом была беседка в центре двора. Под крышей из белой жести, затененная кустами акации, беседка словно приглашала зайти в нее. И Сережка, бывало, говорил:

— Айда посидим. Хохму расскажу — трупом ляжешь!

«Хохмами» Сережка был начинен, как бывалый двоечник шпаргалками на экзамене. И рассказывал мастерски. Тем не менее Вадим, послушав немного и посмеявшись, обычно тянул приятеля к турнику. Этот немудреный и единственный в Сережкином дворе спортивный снаряд не пользовался популярностью среди мальчишек. Неважнецкий был турничок: столбы расшатаны, труба заржавела. Кто прельстится таким! Может, и Вадим не обратил бы внимания на это убогое сооружение, если бы не одно обстоятельство: отсюда (не то что из беседки) был хорошо виден крайний балкон на четвертом этаже.