Что посеешь... - страница 8

Прошли весь ряд, потом перевернули снопы и снова прошли, с другой стороны. Потом подняли снопы, встряхнули, зерно аккуратно сгребли. Мякину, шелуху в центр круга сгребли — выложили следующий ряд снопов. Снова с цепами пошли: тра-та-та, тра-та-та! Пот льётся, глаза заливает, но тут уж, как говорится, не до этого — рукавом и то некогда утереться!

Этот ряд прошли с двух сторон — зерно собирают, мякину сгребают в центр.

Когда большая уже гора мякины скопится, начинают её провеивать, чтобы выбрать зёрна, которые в ней оказались. Ни одно зёрнышко пропасть не должно — таков главный крестьянский принцип! Берут мякину на лопату и бросают против ветра. Шелуха лёгкая, уносится ветром, а зёрна тяжёлые, падают, их бережно тут же собирают. Потом всё зерно ссыпают в мешки и носят в амбар, или, как в некоторых деревнях называют, в ригу. Приятно эти мешки таскать, и, чем тяжелей мешок, тем приятней: значит, больше хлеба в нём, больше еды!

Потом грузят несколько мешков на рыдван и едут на мельницу. И я обязательно просился, потому что очень это было интересно — на мельницу ездить.

— У тебя всё получается интересно! — с завистью сказал я деду.

— А так оно и было! — ответил дед. — Интересно, хоть иногда и тяжело... И вот едем мы на быках на мельницу. Мельница далеко была, на высоком холме. Местность сухая у нас, речка маленькая, поэтому у нас мельницы ветряные были. Знаешь что-нибудь про них?

— Ну... в основном... что Дон Кихот с ними воевал.

— Да, маловато этого! — вздохнул дед. — Мельница — интереснейшее устройство. Бесспорно какой-то гениальный человек её изобрёл. Ну, с виду ты, наверное, знаешь её: деревянная башня, наверху купол поворачивающийся, из купола четыре огромных крыла торчат — как пропеллер, но только огромный. Наверху башни — обязательно флюгер, чтобы видеть, откуда ветер дует. Прежде чем начать молоть зерно, мельник выходит из мельницы, смотрит на флюгер — в какую сторону ветер дует. От купола вниз идёт такая большая жердь. Берётся мельник двумя руками за неё и поворачивает купол вместе с крыльями к ветру. Вокруг мельницы вбиты большие колья, и мельник, направив крылья, привязывает жердь к какому-то колу, чтобы закрепить купол, чтобы он так и стоял, нацеленный на ветер, не поворачивался больше.

Крылья на куполе начинают вертеться: поймали ветер! От крыльев вращается ось в центре — толстое бревно, на нём надета огромная шестерня, она зубьями своими цепляет и крутит другую шестерню, надетую на вертикальном уже бревне, которое вниз мельницы идёт, и там на него надето большое колесо. Колесо это крутится и вертит расположенные по его краям жернова.

Жернова — такие круглые камни, скошенные снизу. Под них насыпают зерно, жёрнов, вращаясь, растирает его в муку, по специальному жёлобу мука ссыпается в мешок.

Насыпался мешок муки — завязывают его, ставят следующий. Все тут, конечно, белые от муки, но внимания на это никто уже не обращает: потом отряхнёшься, когда работа закончится. Нагрузим рыдван белыми мешками с мукой и едем домой. Приезжаем — мать разжигает печь. В избах тогда такая огромная русская печь была, на пол-избы. Мать заквасит тесто, вылепит хлебы, поставит в печку. Потом вынимает их — румяные, горячие! Кроме хлеба — ну, это потом уже — блины пекли, лапшу делали. Наешься — не вздохнуть. Но это редко так бывало, раз в год, когда с мельницы возвращались. И даже тут: ешь, но не забываешь, сколько этому празднику предшествовало трудов!

Чего не было у нас — это сахару. Вместо него мы кулагу делали: зерно заливали водой, ставили на печь, оно прорастало — его мололи, варили такую жидкую кашу. Она сладкая получалась, и добавляли в неё яблок. К тому времени у нас уже в саду всё созревало: яблоки, груши, «китовка» (у нас так мелкие яблочки сорта «китайка» называют), тёрн (разновидность сливы) — тёрн жёлтый, потом был у нас ещё тёрн телеграфский. Не знаю даже, откуда такое название бралось. Яблок насушим, из тёрна варенье — тоже на зиму, зима длинная и холодная предстоит! Ну, тут настаёт время заниматься скотом. Скажем, пять овец выросло — одну можно зарезать. Отец в сарае забьёт овцу, а мы смотрим, учимся!