Что с вами, дорогая Киш? - страница 9
— Эй… вы не видели госпожу Маргит?
Морелли знал, что он говорит без всякой насмешки. Они уважали Маргит как человека со стороны, неизменно скупого на восторги. Боялись ее спокойных, широко расставленных глаз, острого язычка. Госпожа Маргит — это было принятое обращение, некий знак отличия.
Ответил капитан:
— Она на лавочке сидит в павильоне.
— В такую жару? — возмутился Морелли. — Что она там делает?
— Пока только беседует, — сострила Катока. — Беседует с героем дня.
Бедная Маргит! Хорошенькое удовольствие. Что ей этот канатоходец? Удивительно, как она до сих пор терпит. Сейчас появится в дверях и, надув губки, с благодушной иронией сообщит: «Я испросила у герцога соизволения закончить этот на редкость поучительный разговор».
Карчи взял Морелли за руку.
— Пойдем в кабинет. Захвати две бутылочки «Фанты».
«Ладно, — подумал Морелли. — Ладно. Мне все равно. Расскажу — не расскажу, сделаю — не сделаю, в конечном счете все равно. Главное — бороться, бороться до последней минуты».
— Если Маргит будет меня искать…
— Я ей скажу, — пообещал Тони. — Когда уйдет этот несчастный.
Несчастный?
Морелли зло уставился на Тони. Почему несчастный? Он не понимал.
«Все зависть, — решил он наконец, — все мы завистливые свиньи…»
— Что вы беспрестанно ерзаете? — накинулась Маргит на новенького. — Сидите спокойно. Вы что, нервничаете?
— Нет, — отмахнулся Петер, — злюсь.
— Почему? — спросила она и, спросив, почувствовала щекочущее волнение, которому сама удивилась.
— Вам не все равно? Вам ведь абсолютно все равно. — В его голосе была лишь спокойная убежденность, он не хотел обидеть.
Маргит усмехнулась.
— В общем-то вы правы. К чему болтать попусту. Вся беда в том, что в сознании двух людей даже самые простейшие понятия имеют разное значение… Мы произносим слова, и каждый вкладывает в них свой смысл…
«Ух, до чего же я умная, — подумала она и закурила сигарету, — только стоит ли изощряться в остроумии перед этим…»
Петер нерешительно протянул руку, чтобы дать ей прикурить, но на полпути рука его бессильно упала. Он немного помолчал, потом взглянул на Маргит.
— Вы чем занимаетесь? Вы ведь не в цирке работаете, да?
— Я жена Морелли, — неуверенно ответила Маргит. Знает ли он вообще, кто такой Морелли?
— А! Знаменитый Морелли! Тот высокий, лысоватый? Порядочный человек, должно быть.
Маргит звонко расхохоталась. Не обращая внимания на то, что у нее задралась юбка.
— Порядочный человек! Вот это здорово! Морелли — порядочный человек! Вы просто прелесть!
— Опять мы жонглируем понятиями, — спокойно сказал Петер. — Попробуйте вложить другой смысл в эти привычные слова…
Маргит обиженно вспыхнула. Ее хотят побить ее же оружием? Грубиян.
— Никогда не повторяйте других, даже такую важную персону, как я, любезный… как ваше имя?
Новенький произнес по слогам:
— Пе-тер Кро-на. Я, собственно, и не собирался повторять то, что вы сказали. Это слишком банально.
Маргит покраснела. Надо встать и уйти, бросив этого щенка. И зачем только она подсела к нему. Пытается грубостью прикрыть свою глупость. Под куполом он был, конечно, великолепен, но одно дело — там, наверху, а другое — здесь, внизу… Интересно, как он теперь выпутается?
Петер дотронулся до ее руки.
— Вы обиделись? В банальности тоже есть своя правда. Многие и до нее не дорастают. Иногда граница между банальным и глубоко самобытным весьма зыбкая… Вы чем занимаетесь помимо того, что греетесь в лучах мужниной славы?
«Его слова заставляют задуматься», — не могла не признать Маргит. В ней поднялось жгучее желание дать о себе как можно более исчерпывающий ответ.
— Я учительница. Печатаю статьи в специальных химических и биологических журналах.
— И вам не скучно? — наивно, как маленький, спросил Петер.
Маргит опешила, но тут же, сама себе удивляясь, с легкостью призналась:
— Ужасно скучно.
Петер удовлетворенно мотнул головой:
— Вот видите. А почему?
— Я об этом пока не думала… На первых порах, когда я что-то начинаю, я полна воодушевления. А к концу мне становится смертельно скучно. Странно, да?
— А почему вам становится скучно? — опять спросил Петер и поучающе поднял палец.