Что скрывает прилив - страница 5

И тут я кое-что замечаю, безумно радуясь, что не разделась до нижних юбок. Это хуже, чем луга. Хуже, чем дьявол, говорящий с тобой в образе сороки.

Облокотившись на дерево, с перекинутой через плечо сумкой (наполненной грехами), стоит и наблюдает за мной своими ледяными голубыми глазами не кто иной, как Маррен Росс.

– Скажи, ради всего святого, что ты тут делаешь? – Я бросаю ручки тележки, смахиваю с лица волосы и упираю руки в боки. – Ты с ума сошел?

– Ты не пришла. Я думал, мы договорились о встрече.

Он рывком отталкивается от дерева и направляется в мою сторону. Несмотря на свою хромоту, парень довольно быстро приближается ко мне. И вот он уже стоит прямо передо мной, и я заглядываю в его веселое лицо.

– Я же сказала: приду, если смогу.

Рен вскидывает бровь.

– То есть я впустую потратил утро, дожидаясь тебя в условленном тайном месте? Мне казалось, что у нас были определенные обязательства друг перед другом.

– Я бы не сказала, что таверна Мака – тайное место. И официально заявляю, что скорее утоплюсь в озере, чем обзаведусь обязательствами перед тобой, Маррен Росс.

– Ах! – хватается он за сердце.

Я закатываю глаза.

– Серьезно, что ты здесь делаешь? Я просила тебя не подниматься на гору. Обещала же, что сама к тебе спущусь.

Он окидывает меня оценивающим взглядом.

– Все так. А потом ты не пришла. Может, и не давала железных гарантий, но раньше ты всегда приходила, если был уговор. Поэтому я начал беспокоиться. – Он кисло улыбается мне. – Могла бы постараться и изобразить хоть немного благодарности. Я тут почти километр в гору взбирался, а потом еще шесть намотал вокруг озера, чтобы убедиться, что ты жива.

Помимо воли я бросаю взгляд на его больную ногу, и он это замечает. Мы оба краснеем.

– Ну… спасибо тебе, – бормочу себе под нос, пряча глаза. – Я в порядке. Просто нужно заменить одну из сетей. – Я медлю. – Тебе лучше уйти. Ты же знаешь, что мой отец не любит, когда деревенские поднимаются сюда и суют нос в его дела.

Рен смеется.

– Мне совершенно неинтересны дела твоего па. Я пришел к тебе. К тому же, знаешь, как я тебя нашел? Он сам подсказал мне, где тебя искать.

На секунду я теряю дар речи. Тревога сжимает пальцы на моем горле.

– Ты ходил в дом? В мой дом? Ты с ним разговаривал? – с трудом выдавливаю из себя. – Рен, ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?

– Да, каждое слово. Но иногда я предпочитаю игнорировать услышанное. Я называю это свободой выбора.

– Серьезно…

Рен протягивает навстречу руки, чтобы успокоить меня.

– Кажется, он не был против. И предложил мне чаю.

У меня отвисает челюсть.

– Я ответил, что тороплюсь и, может, в следующий раз, – ухмыляется Рен, демонстрируя заостренные резцы, из-за которых становится немного похожим на волка. Я же просто отворачиваюсь, пытаясь совладать с собой.

У Рена есть и другие волчьи черты: острые скулы, настороженный взгляд. Он поджарый, осторожный и всегда немного растрепанный. И, главное, к нему нельзя поворачиваться спиной, потому что ты и глазом моргнуть не успеешь, как этот парень уже будет дышать тебе в затылок. Словно доказывая правоту подобных наблюдений, рука Рена ложится ко мне на плечо. Стоило мне отвлечься, и он подобрался ближе.

– Не злись, – заискивающе уговаривает он, притягивая меня к себе. Его слишком длинные волосы щекочут мне ухо. – Он и вправду не показался мне рассерженным.

Я отталкиваю парня и скрещиваю руки на груди.

– Как ты это понял?

– Я знаю, как выглядят рассерженные мужики. Ты же видела, какие типы ухлестывают за моей ма.

Его голос дрогнул, но выражение лица все такое же веселое: уголки губ приподняты вверх, вокруг глаз собрались морщинки, из-за которых он выглядит старше своих семнадцати лет.

– Давай помогу? – Он кивком указывает на тележку за моей спиной. – Заглажу свою вину за то, что потревожил тебя.

– Ты разве не должен быть на работе? – спрашиваю я.

– Ночная смена. До конца дня я в твоем распоряжении. – Он двусмысленно ухмыляется.

– Прекрати.

Рен лениво пожимает плечами.

– Я серьезно. Позволь мне помочь.

Я нехотя киваю. Вдвоем мы справимся быстрее, да и мой па все равно уже знает, что он здесь. Так что можно извлечь из этого пользу.