Что случилось с Марго - страница 15

— Ну перестаньте же спорить,— сказала мама. Она надела шляпку, сложила вязание и взяла любимую обезьянку на руки.— Марго, я уверена, это славная собака. Ты можешь взять её на испытательный срок,— предложила она, стараясь примирить стороны.— Но сегодня лучше закрыть её, пока все не придут. Может быть, она не привыкла к шуму. А ещё ей нужен ошейник.

— И, конечно же, регистрационное свидетельство,— саркастично сказала я, мрачно взглянув на Лесли.

И Лесли вручил мне свидетельство с таким видом, точно королевские драгоценности. И я поняла: делать нечего. В свидетельстве сказано, что собака моя. Но дети, конечно, будут в восторге.

Потом, смотря вслед обветшалой машине, я вспомнила, что забыла спросить у мамы про дантиста. На зеркале в ванной теперь уже закрытого дома красным цветом была написана дата. Скоро должен был приехать Джеральд. Но где же он остановится?

Я стала рассматривать подарок Лесли, дружелюбно смотрящий на меня. Я назвала его Джонни. Вскоре выяснилось, почему подарок Лесли чуть было не лишили жизни: в возбуждённом состоянии он так и норовил поднимать свою заднюю лапу где ни попадя. Какая собака мне досталась, я поняла уже в первые несколько минут знакомства. И кто знает, что ещё всплывёт на свет? Лесли всегда так делал: находил какую-нибудь бродяжку и думал, что мы все должны заботиться о ней.

Раздавшийся звонок заглушил всё моё беспокойство, так как я вспомнила о своих потенциальных постояльцах. Я поспешила ответить, говоря не своим голосом.

— Надеюсь, у Вас есть комната? — раздался женский голос, приятный, но выдававший не очень-то интеллигентного человека. Я с волнением входила в роль хозяйки пансионата: настал долгожданный момент, так как приезд Эдварда нельзя было назвать таким моментом.

В дверь постучали. Я хладнокровно сидела с книгой в руках в довольно неестественной позе в ожидании тех, кто отозвался на моё объявление. Невысокая забрызганная грязью женщина равнодушно ожидала моего внимания. Она была не старая, но нелёгкая жизнь, видимо, отразилась на её внешнем виде: из-за худобы она выглядела маленькой, а волосы угрюмо виднелись из-под шляпки, которая искривилась под влиянием носки, а не руки дизайнера. Рядом с ней стоял откормленный мальчишка лет двенадцати, настоящий откормленный хулиган. Он излучал уверенность. Его круглое лицо улыбалось, его мягкое пышное тело излучало довольство, а всё это венчала кепка. Широкая улыбка не оставила у меня сомнений относительно того, кто из них стучал. Между ними стоял забытый потрёпанный чемодан.

Я ожидала увидеть несколько иную картину, но все же послала им приветственную улыбку. Улыбка того, кто был бесспорным воплощением дьявола, была просто неотразимой. Невзрачное лицо женщины моментально озарилось при моём приветствии.

— Мы насчёт комнаты для нас с мальчиком. Я — миссис Вильямз, а это — мой сын Нельсон, мы назвали его в честь любимого исторического героя моего мужа.— В её робком голосе зазвучала гордость.

Я перевела взгляд с неё на исторический памятник, решительно смотревший в ответ своими маленькими плутовскими глазками, что ещё раз убедило меня в моём мнении: в нём точно сидел дьяволёнок, хотя и довольно дружелюбный. Удивляясь такой разноплановой парочке, я проводила их в дом под затёртые фразы о погоде и усердное вытирание потёртой обуви о половик у двери.

— Нелегко подниматься по лестнице, я прям вся упарилась,— поведала она мне, расстегнув пальто. Сильный запах пота выбился наружу. Я поморщилась, так как у меня на такого рода запахи аллергия. Но я сказала себе, что ради достижения цели можно все стерпеть.

— Вечно ты потеешь,— пожаловался мальчик.

— Тихо, Нельсон, а то получишь по шее,— сказала она не очень-то грозным голосом, и я сразу поняла, что она никогда не поднимает руку на своего похожего на сдобу мальчонку. Она послала мне виноватую улыбку.

Открылась дверь, и появилась рыжая борода.

— А, вижу, вы заняты,— пробормотал Эдвард.— Я слышал, кто-то стучал в дверь,— и дверь снова закрылась.

Женщина, ошеломлённая, уставилась на дверь, точно под гипнозом.

— Ого! — это был восхищённый возглас Нельсона.— Она рыжая?