Что смешного - страница 5

– Значит тебе нужно идти.

– Я даже не знаю как,– застонал Дортмундер. – Нужно ехать на восток на Третью улицу. Как? Как попасть туда, на пароме плыть на остров?

– Наверное, туда ходят автобусы,– предположила Мэй. – Через Четырнадцатую улицу. Могу одолжить тебе свой проездной.

– Все равно оттуда еще идти пешком черт знает сколько,– не успокаивался Дортмундер. – От Четырнадцатой до самой Третьей.

– Ну, Джон,– пожала плечами она,– в данном случае угонять машину точно не стоит.

– Думаю, не стоит.

– Особенно, когда речь идет о встрече с копом,– напомнила она.

– Уже как семнадцать месяцев не коп.

– Ага,– поддакнула она.

Поездка на автобусе оказалась не такой уж и плохой, особенно после того, как он и водитель догадались наконец-таки как правильно просунуть проездной Мэй в проверяющую машинку. Автобус был автобус с прицепом, поэтому он занял место у окна сразу за гармошкой. Как только он сел, автобус с рычанием отъехал от тротуара, и он уставился в окно, изучая новый мир.

Раньше ему никогда не доводилось бывать даже на Четырнадцатой улице. У Нью-Йорка, по сути, нет соседних городов, как у большинства других. Рядом только обособленные деревеньки, некоторые существуют на других континентах, некоторые вообще живут в прошлом веке, но большинство из них живут междоусобной войне. Английский язык не является первым языком в таких деревеньках, но латинский алфавит все же имеет некоторое преимущество.

Глядя в окно, Дортмундер пытался составить свое мнение о конкретно этой деревне. Он никогда не был в Болгарии – не было нужды – но ему казалось, что эта местность была похожа на небольшой городок в этой стране, по одной из сторон горной цепи. Если там есть горы.

Спустя какое-то время пейзаж за окном перестал меняться, и, когда он осмотрел автобус, он понял, что все остальные сидения были свободны, а водитель впереди повернулся к нему и что-то кричал. Дортмундер сконцентрировался и услышал:

– Конечная остановка!

– О, да. Точно.

Он махнул водителю и вышел из автобуса. Дорога к Третьей улице была именно такой длинной, как он и предполагал, но даже когда он до нее дошел, это был еще далеко не конец пути. Не имея никакого понятия, как долго ему придется искать это непонятное здание, он прикинул, что ему понадобится примерно час, но оказалось, что он прибыл на место уже через пятнадцать минут, поэтому он обошел здание вокруг несколько раз, чтобы не приходить на встречу слишком рано.

По крайней мере, эта была хорошая возможность изучить здание. Здание было угловым, из темного кирпича, с виду немного запущенное, высотой в шесть этажей. На первом этаже был пункт выдачи денег, судя по многочисленным неоновым вывескам на разных языках, которые висели на окнах, закрытых железными балками, которыми обычно отгораживают горилл в зоопарке.

Сбоку была зеленая металлическая дверь с вертикальной панелью в несколько кнопочек с именами на узких карточках рядом с кнопками. На некоторых были имена людей, на некоторых – названия фирм. На каждом этаже – по две квартиры/офиса, обозначенные буквами «П» и «Л». ЭППИК – это все, что было написано – был в квартире 3П.

Сделав пару шагов назад, Дортмундер посмотрел наверх на окна, которые, по его предположению, должны были быть окнами квартиры 3П, они были завешены жалюзи, которые были чуть приоткрыты вверху, чтобы можно было видеть небо, но не улицу. Ладно, еще пятнадцать минут. Он решил еще прогуляться.

Оставалось еще пять минут, а он уже успел пройти свой путь уже дважды, придумывая слово, которым можно было бы назвать монгольский бакалейный магазинчик. Но уже было достаточно прогулок, поэтому он нажал на кнопку рядом с фамилией Эппик, и дверь практически сразу же издала этот жужжащий звук, которые издают все подобные двери. Он толкнул дверь и оказался в крохотном вестибюле, прямо перед ним возвышалась крутая лестница, а справа теснился узенький лифт. Он решил проехаться на лифте, но когда он доехал до третьего этажа, там снова оказались ступеньки, ведущие к двум дверям, обе из темного дерева и обе обозначены латунными знаками 3П и 3Л.

Еще кнопка. Он нажал на нее, и уже другая дверь выказал ему свое пренебрежение. Эту дверь нужно было тянуть на себя, как он вскоре понял, но это жужжание не прекращалось, пока он не понял, в чем дело.