Что такое не везет и как с этим бороться? [СИ] - страница 7

— Логично, — протянул Маркус. — Вот этим вы с Арниэлем и займетесь, а мы с Тиасом и Шариалем обследуем шахту. А сейчас все свободны. Глейд, задержись.

От его приказного тона я вздрогнул. Ну вот, началось. Как я и думал, этот зараза что-то сказал ему, и теперь меня ожидает допрос с пристрастием. Все выдержу: и допрос, и крапиву, только не целуйте меня.

— Вы что-то хотели? — начал я, когда пауза затянулась, а взгляд, словно в самую душу, начал напрягать.

Тот только сверлил меня, не моргнув ни разу. И поражался чему-то.

— Кто ты? — наконец отмер он, а я удивленно воззрился на него.

С чего вдруг такие вопросы? Он же сам недавно назвал меня Глейдом. Что изменилось?

— Кто-кто, конь в пальто, — процедил тихо, в надежде, что меня не услышат, но этот тип поднял одну бровь вверх и усмехнулся. Вот это слух!

— А если поточнее, — не отставал он. — Кто ты и откуда?

И что мне сейчас делать? Правду говорить очень не хотелось, но, видимо, придется.

— Вы что? Я Глейд, — попытался состроить дурачка. Вдруг прокатит. Не прокатило.

Он только усмехнулся, отрицательно мотнув головой.

— Нет, ты не он, это точно. Тело его, а вот все остальное нет, — категорично заметил Маркус. — Да и есть еще кое-что, что доказывает, что ты не он.

Я напрягся. Что же он еще такого обнаружил?

— Я не могу тебя прочесть, — сказал он.

— В смысле? — не понял я. — Зачем меня читать? И как это вообще возможно?

Я не успел прикусить язык, окончательно выдавая себя со всеми потрохами. Маркус на это расхохотался.

— А теперь я тебя слушаю внимательно, должен же я знать, с кем нам предстоит и дальше работать.

Ага, значит, выгонять меня не собираются. Несмотря ни на что, пришлось собраться с мыслями и все ему рассказать, начиная с самого начала, кто я, откуда, чем занимался раньше, о своей семье и своих, так называемых, друзьях.

Это заняло прилично времени, так как несколько раз приходилось объяснять привычные для меня вещи. Что такое телефон, машина, компьютер, доллары… Но в итоге я поведал свою историю. Несколько минут после этого царило молчание, а потом Маркус произнес:

— Ну и друзья у тебя были, на кол бы таких.

Я согласно кивнул, а потом, тяжко вздохнув, мечтательно сказал:

— Как бы я хотел узнать, что произошло после моей гибели. Интересно, этих гадов нашли? Наказали? Как отреагировали родители на мою смерть?

Красноглазый усмехнулся. Пару минут о чем-то подумал, а потом с хитрой улыбкой ответил:

— Я могу тебе помочь. Раскроем это дело с картой, и я тебе все покажу, а пока… — он махнул рукой на выход.

Я на радостях подскочил и ринулся к выходу, полный азарта прямо сейчас взяться за дело. Ведь чем раньше начну, тем, может быть, быстрее узнаю похитителя и, естественно, что произошло в прошлом мире после моего убиения.

Выскочив за дверь, столкнулся с тремя парнями, которые стояли с широко открытыми глазами и смотрели на меня.

— Что? — не удержался от вопроса. И тут до меня дошло. — Вы все слышали? Да? — все трое согласно кивнули. Я скривился. — А вас в детстве не учили, что подслушивать нехорошо? — менторским тоном произнес я.

Они снова согласно кивнули, как болванчики, чес слово.

— А ты, правда, из другого мира? — поинтересовался Шариаль. — А как ты к нам попал? И как оказался в теле нашего мага-недоучки?

Я замахал руками, пытаясь остановить поток вопросов. Тем более, что они трое задавали их, перебивая друг друга.

— Подождите, не тарахтите так, я же не успеваю, — возмутился я. — А вообще, если честно, то и сам не знаю и не понимаю. Может это чья-то шутка? Но вот чья?

— Вы где должны быть? — раздался рык Маркуса, после которого зеленокожего и Шариаля как ветром сдуло.

Мы остались вдвоем с Арниэлем.

— Пошли, — открывая портал, позвал он, и мне пришлось шагнуть в воронку, закрыв глаза.

Открыл я глаза только тогда, когда почувствовал запах свежести. Мы находились в небольшом поселке в горах. Вокруг сновали такие же бородатые мужчины, как и тот, который приходил. Заметив несколько женщин, едва не взвыл. Они же были квадратными, про эпиляцию тут, наверное, никто и слыхом не слыхивал. От их волосатости меня едва не вырвало. Вот как можно себя так не любить?