Что такое руна? И другие эссе - страница 20

Данная возможность доступна нам лишь потому, что мы смертны. Мы единственные животные, которые осведомлены о своём неизбежном конце. Тот факт, что я вообще существую и что моё существование столь скоротечно и шатко, наполняет меня удивлением и ужасом. Это даёт мне возможность изумляться фактичности всего остального — в особенности того, что бессмертно, в отличие от меня. Константы Бытия на земле и в небе, эти великие факторы, наполняют меня трепетом. Эти факторы являются богами, их Хайдеггер называл «божества»[31]. Изумление Бытию этих постоянных свойств жизни и существованию как таковому, можно считать интуицией присутствия бога (см. эссе «Взывая к богам»[32]).

Теперь взглянем на то, как функционирует четверица. Смертные живут на земле, которая даёт им приют под небом. Живя между небом и землёй, смертные находятся между скрывающим и открывающим, или скрывающим и правдой. Они извлекают вещи из сокрытия на свет, стремясь к идеалу правды, ясности и просвещения, представленному дневным небом, в то же время постоянно признавая, что раскрытие никогда не победит сокрытие. Открытое небо никогда не победит дающую приют, скрывающую землю. Ураническое и хтоническое должны разделять власть. Именно смертность смертных открывает им ужасность самого Бытия: изумление тому, что сущее вообще существует. И в этом изумлении, они сталкиваются с константами существования: бессмертными богами.

Смертное существование — жизнь между дающей убежище землёй и переменчивым небом, в сознании присутствия божественного—это обитание. Хайдеггер говорит, что:

«Обитание смертных состоит в сохранении земли — если понимать это слово в старом значении, известном ещё Готхольду Лессингу[33]. Сохранить, — значит не только уберечь от опасности. Сохранить в действительности, значит позволить чему-то существовать в соответствии с собственной волей. Сохранить землю это больше чем эксплуатировать её или изнашивать. Сохранить землю — не значит освоить её или подчинить, так как это фактически является разграблением» (PLT, 150).

Смертные «сохраняют» землю и «принимают» небо. Они отправляются к Солнцу и путешествуют на Луну, на звёзды направлены их взгляды, на времена года, с их благословением и жестокостью; они не обращают ночь в день, ни день в тревожное беспокойство» (PLT, 150). Здесь мы видим антимодернистский подтекст у Хайдеггера: смертные (то есть, подлинные, пре-модерновые люди) практиковали то, что Хайдеггер называет Gelassenheit (позволять-вещам-быть, отрешённость, невмешательство). Они принимали землю и небо с определённым смирением. Они не стремились силой изменить их и то, что находилось в них. Они также не пытались разрушить естественные ограничения, которые небо и земля накладывают на наши жизни (например, они не старались «обратить ночь в день»).

Но есть ещё кое-что:

«Смертные обитают в ожидании проявления божеств как божеств. На божеств возлагают они надежды в делах, в которых больше не на кого надеяться. Они ждут намёков на их присутствие и не ошибаются в их отсутствии. Они не создавали своих богов и не поклонялись идолам. В самые тёмные времена, они ожидают ушедший идеал» (PLT, 150).

Другими словами смертные позволяли богам явиться им. Они не возводили новых богов или идолов и не служили им (например, деньги, государство, народ, «демократия», «равенство», «многообразие», и т. п.). Когда же возникало подозрение, будто бы боги покинули их, они не покидали своих богов, но готовились к их возвращению. Вот что значит обитать — в точке пересечения между нами (смертными), землёй, небом и богами.

Обитая, говорит Хайдеггер, мы создаём мир. Мир «происходит» в людях извлекающих вещи из сокрытия. Другими словами, раскрывающими истину (которая, опять же, просто открывается; см. эссе Хайдеггера «О сущности истины»). Мир — не значит планета или Вселенная. Мир, в котором мы живём, это «место», но это место, сформированное нашими попытками понимания, попытками осветить вещи и выразить то, что мы открыли. Мир, иными словами, это человеческий мир; это жизнь в «человеческую эпоху». Это земля и небо, и всё что лежит в них, когда сталкивается с человеком — в основном — в форме мифов, поэзии, философии и науки (то есть, в формах человеческой культуры как таковой)