«Что значит имя?» - страница 4
Хэтавей усердно списывал всю эту белиберду.
Профессор Родни гоже очутился у стола, так что всего нас было четверо
Профессор сказал наставительно, словно он был на кафедре с указкой в одной руке и куском мела в другой.
— Это том Бейльштейна. Это своего рода энциклопедия органических соединений. В ней описаны тысячи соединений.
— В этой книге? — строго спросил у него Хэтавей.
— Сие — всего лишь один из более чем шестидесяти томов Не считая дополнительных. Огромный труд, увы, сильно устаревший, во первых, из за того, что органическая химия развивается семимильными шагами, а во вторых, из за войны. Тем не менее на английском языке нет труда столь же ценного. Для людей, занимающихся органической химией, эти книги просто необходимы.
И профессор ласково погладил том:
— Прежде чем иметь дело с каким-нибудь неизвестным соединением,— продолжал он,— необходимо заглянуть в Бейльштейна. Там есть и методы получения вещества, и описания его свойств, и ссылки на соответствующие источники, и так далее. Это своего рода отправная точка. Многочисленные соединения размещены в соответствии со строгой логической системой, очень ясной, хотя и не совсем очевидной. В своем курсе я читаю несколько лекций, посвященных только тому, как найти то или иное соединение во всех этих шестидесяти томах.
Не знаю, сколько он мог еще разглагольствовать о своих соединениях, но меня это совершенно не интересовало, и, кроме того, пора бы приняться за дело. Потому я и прервал его:
— Профессор,— сказал я,— мне нужно поговорить с вами в вашей лаборатории.
…Итак, мне казалось, что цианистый калий должен храниться в специальном сейфе, и каждый гран его должен быть на учете, и любой человек, берущий цианистый калий, должен расписываться в специальном гроссбухе. Если бы все было так, мы могли бы сразу получить необходимые нам улики.
И вот в моих руках была банка с цианистым калием, и я узнал, что любой человек мог пользоваться им даже безо всякого разрешения.
Профессор Родни сказал задумчиво:
— Их называли «библиотечными двойняшками».
— Да,— кивнул я.
— Это свидетельствует о том, насколько поверхностны суждения большинства людей!.. Ничего в них не было похожего, только волосы да глаза. Что произошло в библиотеке, инспектор?
Я вкратце пересказал версию Сюзен, внимательно наблюдая за ним при этом.
Он покачал головой:
— Вы, конечно, считаете, что умершая девушка сама задумала убийство.
В эту минуту мои мысли разглашению не подлежали, и я спросил
— А вы?
— Нет Она была неспособна на это. Она внимательно и с любовью относилась к своим обязанностям. Ну, а кроме того, зачем ей это было нужно?
— Тут есть один студент,— сказал я.— Его зовут Питер.
— Питер ван Норден,— сразу же ответил Родни.— Довольно способный студент, но какой то пустой.
— Девушки думают по другому, профессор,— сказал я.— Видимо, он казался им обеим привлекательным. Возможно, что Сюзен повезло больше, и Луэлла Мэри решила прибегнуть к прямым действиям.
— И выпила чай не из той чашки?
— Ну, знаете, в волнении люди совершают самые невероятные вещи.
— Но не такие,— сказал профессор.— В одной чашке сахара не было, так что преступница ничем не рисковала. Даже если она неточно запомнила соответствующую чашку, то, почувствовав, что чай — сладкий, она сразу поняла бы ошибку. Она могла бы не глотать всю порцию яда.
Я произнес, причем весьма сухо:
— Обе девушки обычно пили чай с сахаром. Умершая привыкла к сладкому чаю. Она была очень взволнована, и то, что чай оказался сладким, ее не насторожило.
— Я в это не верю.
— А как может быть иначе, профессор? Сахар заменили после того, как миссис Неттлер отлила свой чай в час дня. Думаете, это сделала сама миссис Неттлер?
Он вскинул глаза:
— А какой мотив?
— Ну,— промычал я,— она могла бояться, что девушки отобьют у нее должность
— Ерунда Она уходит на пенсию еще до начала осеннего семестра.
— Кстати, и вы там тоже были, профессор,— сказал я вкрадчиво
Профессор и глазом не моргнул:
— Мотив? — спросил он.
— Вы не настолько стары,— сказал я,— чтобы не заинтересоваться Луэллой Мэри. А вдруг она пригрозила, что сообщит ректору о каких-нибудь ваших словах или действиях?