Чтобы всегда по справедливости - страница 5

Конечно, каждый взрослый, если захочет, может целый день есть пломбир, кататься на карусели или сидеть у телевизора. Но серьезный человек никогда так не сделает, потому что он думает не об одном себе. И ты, хоть еще и не вырос, тоже должен думать не об одном себе. Но у тебя пока мало силы воли. Поэтому тобой руководят взрослые. Тебе, конечно, кажется, что ты сделал бы кое-что не так, как заставляют мама, или папа, или учительница. «Хочу сам!» Но из этого хотения часто получается один детский каприз. Ведь иногда и про взрослого говорят: «Он просто какой-то ребенок». «Ведет себя по-ребячьи». А почему так говорят? А потому, что люди взрослеют не тогда, когда прибавляются года. Скажем, у тебя есть сестренка или братишка, которые моложе тебя, но ты же для них уже и сейчас — взрослый. Несмотря на то что тебе всего одиннадцать или двенадцать лет. Ты помогаешь им, заботишься о них, потому что старше их. И сильнее. И больше знаешь. Ты их защитник и советчик. Видишь, как много забот у взрослых? Потому что быть взрослым — это прежде всего быть всегда очень справедливым. Понятно?» — Вера замолчала, потом добавила другим тоном: — Спасибо тебе, Советчик-Беседчик. — И, усевшись в кресло, посмотрела на ребят вопрошающим взглядом. — Ну?

Павлик восторженно крутанул головой:

— Ловко! Я бы так не сумел выдумать.

— А я и ее выдумываю, — сказала Вера. — Я просто вспоминаю.

— Что вспоминаешь?

— Все, что Иван Григорьевич говорит Нине. Ну, а ты почему молчишь? — спросила она у Миши.

— Да вот ты сказала, — ответил он, — «Быть взрослым — значит, всегда быть справедливым». А разве взрослые всегда справедливые?

Вера и Павлик переглянулись: они едва не забыли, что у Миши дома что-то случилось.

— Что у тебя-то? — опросили они вместе.

И он им рассказал.

Только тут я должен вмешаться…

Я не Советчик-Беседчик, который все знает. Я — автор этой книжки. И, может быть, в чем-то тоже ошибаюсь. Если вы со мной не будете согласны, пожалуйста, говорите откровенно, не стесняйтесь. Вернее — пишите по моему адресу. Договорились? Вот и поспорим…

Правда, до сих пор я не вмешивался в разговор наших героев — Миши, Веры и Павлика. Но сейчас не могу оставаться в стороне и должен прервать Мишин рассказ. Потому что вы знаете, как он рассказал своим друзьям о том, что у него произошло с дядей? Он им рассказал так:

— А что у меня! Приехал дядя. Моряк. Обещал все про все рассказывать, а приехал — не допросишься. «Погоди да погоди». То с родителями, то с дружками. И я же у них еще виноват, мама ругается, пристаю, надоел. Вот и жди от них, от взрослых, справедливости.

Стоп, Миша, стоп! Здесь-то я тебя и прерву.

Посиди-ка да послушай, о чем я потолкую с читателями — мы ведь с ними знаем, как у тебя получилось с дядей НА САМОМ ДЕЛЕ. Не так ты рассказал, Миша!

Ну, посудите, ребята. Разве дядя Боря не разговаривал с Мишей? Да можно сказать, с первой минуты, когда мама попросила брата: «Не томи его», дядя только и делал, что отвечал на Мишины вопросы. Со взрослыми и двумя фразами не перекинулся, а Мише — полное внимание. И утром, едва проснулся, опять да Мишины вопросы отвечал. Значит, нельзя сказать, что дядя только отмахивался: «Погоди да погоди». Неправда это.

Почему же Миша обиделся на дядю и на всех? Мало ему было этих дядиных рассказов? Должно быть, мало. Но ведь дядя сказал: «У нас с тобой все впереди». Он еще не собирался уезжать! Значит, Миша оказался просто чересчур нетерпеливым. Ему и так уделили первому внимание, а захотелось, чтоб и родители совсем «и о чем с дядей не разговаривали, и с друзьями чтобы дядя никуда не уходил, а только бы им одним занимался!

А как это называется? Правильно — эгоизм.

Вот ведь что у Миши получилось. В своем эгоистическом желании он стал и привязчивым, и назойливым, и действительно ходил за дядей по пятам, не давая ему покоя. По-честному говоря, подобное поведение еще как-то понятно для дошкольников, но пионеру-то себя вести так уж непростительно.

Вы, может быть, скажете: «Зачем строго судить Мишу? Уж очень ему хотелось дядины рассказы послушать. Разве это плохо?».