Чудаки - пролог и первая повесть "ЛОХ" - страница 7

Мужчина и женщина переглянулись.

— Отдай, — махнула рукой женщина.

Мужчина протянул повод Ахмету. Ахмет передал ему деньги.

— В следующий раз думай, — недовольно буркнул мужчина.

— Спасибо. Простите меня.

— Ладно. Мы понимаем.

— Что поделаешь, всем сейчас нелегко, — вздохнула женщина.

— Еще раз спасибо, — поблагодарил Ахмет.

Мужчина отмахнулся рукой, считая на ходу деньги, пошел с женщиной своей дорогой. Ахмет поднял с земли ведро и они с Мануш двинулись в другую сторону.

Покинув райцентр, Ахмет с Мануш направились в сторону ближайшего города. Вероятность невелика, но можно было попытаться найти работу. Все равно, пока других мыслей у Ахмета не было… Днем они шли вдоль дороги. К вечеру Ахмет подыскал подходящее место для стоянки, подоил Мануш, поужинал. Когда стемнело, пристроился у Мануш под боком на ночь.

— Хорошо, что я тебя не продал, Мануш. Как я мог? Ты меня кормишь, согреваешь. Добрее тебя никого нет. А я тебя чуть не продал. Кто после этого скотина? Ты или я? Конечно, я. Скотина и дурак. Последнее чуть не продал. Почему я такой, не знаешь?.. Чего-то я, наверное, не понимаю в этой жизни. Или точнее, ничего не понимаю. Стою и смотрю, а она течет мимо… Ты, наверное, понимаешь. Надо жевать траву, давать молоко. Все простои ясно. Научи меня. Ты же добрая, умная… Молчишь?.. Спасибо, что дураком не называешь… (Вздохнул.) Ладно. Попробуем жить вместе. Может, тебе со мной не всегда будет сытно и тепло. Другие хозяева, может, лучше бы обеспечивали тебя. Но, ведь, они и на мясо пустить могут. Если для них выгодно. Так что, для тебя тоже, может быть, хорошо, что со мной осталась. Как будем жить, я, пока, не знаю, но что-нибудь придумаем.

Утром Ахмет подоил Мануш, отпустил ее пастись. Позавтракал и вышел с ведром к дороге продать остатки молока. Ведро поставил на землю, к нему прислонил табличку с надписью «Продается молоко», которую заготовил еще в райцентре. Сам сел рядом. Некоторые из проезжавших машин останавливались. Ахмет наливал молоко в предложенную емкость, брал деньги. После полудня они с Мануш отправились дальше в путь.

Когда они шли вдоль проселочной дороги, их обогнала грузовая машина. Метров через тридцать она остановилась. Из машины вышли трое кавказцев, направились навстречу Ахмету. Подойдя, один из мужчин молча, что есть силы, ударил, ничего не подозревавшего Ахмета, кулаком в лицо. Ахмет упал. Другой мужчина взял повод и они, не оборачиваясь, пошли с коровой к машине… Ахмет пришел в себя, вскочил на ноги и кинулся за ними. Тот же мужчина, обернувшись, встречным ударом в лицо снова сбил с ног Ахмета. После этого они втроем били его ногами… Когда Ахмет очнулся, машина уже пылила вдали. Беспомощный, грязный, с разбитым лицом стоял Ахмет на дороге, когда услышал сзади мощный рев мотора. Показался танк. Раскинув руки, Ахмет кинулся ему навстречу. Танк остановился, открылся люк, из него показалась голова в шлеме.

— Мать твою! Тебе что, жить надоело?!

— Помогите! Корову у меня отняли!

— Какую, к черту, корову?! — заорал танкист. — Ты что, совсем?! — постучал себя по голове. — А ну, отойди!

Показались другие головы в шлемофонах.

— Помоги!.. — Такая мука в глазах, отчаяние на разбитом лице. — У меня никого нет! Я никому не нужен!.. Только этой корове.

Пауза. Молча смотрят друг на друга.

— Ну что, христиане? — обратился первый танкист к экипажу. — Поможем мусульманину?

— Можно, — коротко ответил один из членов экипажа.

— Ладно, залазь, — показал за башню танкист. Ахмет вскарабкался на танк. — Куда они двинулись?

— Вперед по этой дороге, — показал Ахмет. — На грузовике.

— Ясно. Держись крепче, сейчас догоним.

Танкисты скрылись в танке, и он на огромной скорости рванул вперед. Вскоре впереди, но еще далеко, показался грузовик. Танк свернул с дороги, помчался по целине наперерез машине. Выскочил впереди машины на дорогу и преградил ей путь. Башня с пушкой развернулась и ствол едва не уперся в лоб кабины грузовика. Танкист показался из люка.

— Иди, забирай свою корову. Мы присмотрим.

Ахмет спрыгнул с танка, подошел к кабине.

— Снимай.

Мужчины, без слов, вылезли из кабины, пошли снимать корову. Со связанными ногами она лежала в кузове грузовика. Вчетвером (с Ахметом) по доскам, которые лежали там же в кузове, ее стащили с грузовика. Ахмет судорожно принялся развязывать корове ноги.