Чудесная месть - страница 5

а на правом осталась одна-единственная, еще свежая могила. Почившие святые не захотели лежать рядом с отверженным грешником. Так обстоит дело и сейчас. Я свидетельствую это присягой христианского священнослужителя. Если же эта клятва не убедит людей светских, то, как я уже сказал, слова мои может подтвердить каждый, кто помнит, где кладбище находилось до похорон грешника.

Почтительнейше предлагаю, чтобы была учреждена комиссия из джентльменов протестантского вероисповедания для тщательного обследования происшедшего чуда. Никто не требует, чтобы они верили чему-либо на слово. По карте нашего графства они смогут убедиться, где находилось кладбище раньше; собственными глазами они увидят, где оно находится сейчас. Осмелюсь напомнить вашему высокопреосвященству, каким ударом явится все это для врагов святой церкви, которые пытались чернить ее славу недоверием к недавним чудесам в Нокской церкви. В Фор Майл Уотер им не помогут никакие перекрестные допросы. Им придется считаться с очевидностью.

Я буду ждать дальнейших указаний вашего высокопреосвященства. Остаюсь и прочее».

— Ну, Зенон, — спросил мой дядя, — что ты скажешь об отце Хики?

— Дядя! Не спрашивайте меня. Находясь под вашим кровом, я готов верить чему угодно. Его преподобие Хики бесспорно внушает уважение мне как любителю легенд и поверий. Воздадим же должное его поэтической фантазии и не станем раздумывать, что в данном случае более вероятно: христианский священнослужитель принес ложную присягу или кладбище переправилось ночью через речку и не удосужилось вернуться назад.

— Том Хики не станет лгать, сэр! За это я ручаюсь. Но он мог ошибиться.

— Такая ошибка граничила бы с безумием. Со мной бывает ночью: проснешься — и кажется, что твою кровать переставили задом наперед. Но когда откроешь глаза, заблуждение рассеивается. Боюсь, что мистер Хики сумасшедший. Вот мой совет: пошлите в Фор Майл Уотер абсолютно здравомыслящего человека, трезвого наблюдателя, восприятие которого не затуманено религиозными предрассудками. Такой человек существует — это я. Через два-три дня я пришлю вам полный отчет о том, что там произошло, и вы сможете сделать необходимые приготовления для перевода Хики с амвона в сумасшедший дом.

— Да, тебя я и решил послать. Ты бесспорно сообразителен и мог бы стать первоклассным сыщиком, если бы только не твоя рассеянность. Главный же твой козырь, Зенон, в том, что ты настолько не в себе, что не возбудишь никаких подозрений у тех, за кем тебе придется наблюдать. Возможно ведь, все это обман. Если так, верю и уповаю, что Хики тут ни при чем. И все же мой долг быть осторожным и бдительным.

— Кардинал, разрешите спросить вас, наблюдается ли наследственная склонность к умопомешательству в нашей семье?

— Насколько мне известно, нет. Если не считать тебя и моей бабки. Она была польского происхождения, и ты очень похож на нее лицом. А почему ты спрашиваешь?

— Видите ли, мне не раз приходило в голову, что вы не в своем уме. Простите столь смелое заявление, но человека, посвятившего свою жизнь погоне за кардинальской мантией, человека, уверенного, что все, за исключением его самого, сошли с ума, человека, способного отнестись всерьез к басне о странствующем кладбище, едва ли можно считать нормальным. Поверьте мне, дядя, вам нужна перемена обстановки и полный покой. Кровь польской бабки бурлит в ваших жилах.

— Надеюсь, я не впадаю в грех, поручая цинику дела церковные, — . заметил он раздраженно. — Надо, впрочем, пользоваться тем орудием, какое вложено в наши руки. Значит, решено — ты едешь?

— Если бы вы не теряли времени, рассказывая мне то, что я с легкостью узнал бы сам, я был бы уже на месте.

— Торопиться некуда, Зенон. Я должен еще снестись с Хики, предупредить, чтобы тебе приготовили жилье. Напишу ему, что ты едешь для поправки здоровья, что, кстати сказать, правда. И еше, Зенон, ради бога, не болтай лишнего. Веди себя, как взрослый человек. Не затевай с Хики диспутов на религиозные темы. Помни, ты мой племянник, и не позорь меня.

— Я стану ревностным католиком, и вы будете гордиться мной, дядя.