Чудесное зерцало - страница 17

Сиявший золотом царский дворец был увенчан тремя высокими пьятта в десять ярусов с отделкою из драгоценных камней. В царские покои вели четыре входа, в главном зале дворца, на востоке, был воздвигнут трон под пышным балдахином, возвышалось роскошное ложе, над которым парил раскрытый белый зонт. Все комнаты и залы в центре, в южной и в северной частях дворца, предназначались для будущих цариц-супруг и наложниц государя. Четыре зала для празднеств и придворных церемоний именовались Ароматными Покоями. А кроме этих помещений в главном дворце было множество других больших и малых комнат. Под общею раскидистою крышей вокруг царских палат разместилось еще три десятка разных флигелей, пристроек, павильонов, украшенных пятиярусными пьятта.

Причудливо, искусно и богато было убранство дворцовых комнат и залов, их щедро отделали золотом, серебром и драгоценными камнями. Каких тут диковинок не было! Таинственные гроты, запутанные лабиринты, винтовые лестницы, галереи зигзагами, беседки в виде пчелиных ульев. Золотые покои перемежались с серебряными; особые палаты были отведены для жизни зимой, летом и в дождливую пору. На украшение дворца снаружи пошли все девять видов драгоценностей, а изнутри использовалось золото высших сортов, в слоновую кость на стенах и арках были вкраплены редкие рубины причудливых оттенков, оконные ниши светились бриллиантами и изумрудами. Тонкая резьба, изящная лепка и хитроумная живопись оживляли строгие покои величественного здания; неисчислимые узоры и картины, резные и лепные фигуры покрывали стены и потолки комнат, перила лестниц и галерей, оконные ставни, арки и витые колонны; повсюду вились диковинные растения, пестрели яркие цветы, скалились друг на друга сказочные львы, ползли огромные крабы, сплетались гибкие наги, в вихре пляски кружились небесные кейннары. Роскошные залы дворца являли собой то небесный вертоград, то заповедный лес Хемавунта, то богатейшую сокровищницу богов, где в изобилии собраны редчайшие камни, какие только может представить воображение, — магические рубины виросана, маномая, зотирата, матараган, винтавун, лохитинга, исполняющие любые желания и помыслы, бесценные алмазы, сапфиры, жемчуга, кораллы, изумруды, смарагды, бирюза, топазы, гранаты, лунные камни и «кошачьи глаза», имевшие подчас причудливые формы — то огурца, а то лимона. И все это искрилось, сверкало, переливалось, то ослепляя, то успокаивая глаз. А если распахнуть стеклянные створки дверей или окон, они тут же плавно смыкались и мелодично звенели, точно звучала музыка придворного оркестра из пяти инструментов.

Вот какой изумительный град за пятью стенами и величественный дворец в нем возвели усердные мастера-наты из небесных царств галоунов и нагов под надзором премудрой феи Тураттати.

Здесь и конец главе о строительстве царского дворца.

Когда царский дворец и пятистенный град для славного властителя острова Забу был готов, небесная фея Тураттати предстала перед государем Махаразейндой и его супругой Атуладеви и сказала:

— Теперь пора переселить в пределы пятистенного града благородного отпрыска Тиджамина, внука вашего, царевича Эйндакоумму!

После этого она ласково простилась с государями, с царевной Тиласандой и юным Эйндакоуммой и отбыла назад в свою обитель.

Тут и конец главе о возвращении на небо феи Тураттати.

После этого миновал отмеренный судьбою срок, и вот царевичу Эйндакоумме исполнилось четырнадцать лет. Тогда великий государь Махаразейнда, желая выбрать благородную девственницу царской крови, достойную быть супругой его прославленному внуку, обратился с посланием к правителям всех стран на знаменитом острове Забу, владевшим золотым дворцом и белым зонтом.

В послании Махаразейнды говорилось:

«Наш царственный внук царевич Эйндакоумма сподобился стать обладателем невиданных чертогов и града о пяти стенах, которые ему воздвигла фея Тураттати. Однако до сей поры в величественном дворце пустуют южные покои, ибо нет у юного властителя любезной сердцу спутницы. Вот мы и вознамерились избрать царевичу желанную подругу, для чего повелеваем всем вассальным государям прибыть к стопам нашего внука Эйндакоуммы».