Чудесный генератор - страница 21
Утро это, правду говоря, тоже ничем не отличалось от всех других. Оно было такое же солнечное, такое же приятное, как и множество других. Были, может, лишь крохотные мелкие черточки другого цвета на сложном рисунке этого утра. Речь шла только о том, что Мистер Питерс с самого утра был уже немного уставший — он не ложился спать всю ночь, работая у генератора. И еще — знали об этом и Рома, и Олесь, и даже Рая, — сегодня должны были прийти в лабораторию, к новому генератору почтенные профессора.
Они должны были прийти во главе с академиком Антохиным. А этот самый академик Антохин был, безусловно, своеобразным человеком.
Небольшого роста, весь седой, всегда с взъерошенными волосами, которые развевались вокруг его головы, как сияние, с седой же круглой бородкой; сухой и живой, вспыльчивый, но очень добрый, остроумный и веселый, ходячая энциклопедия по совершенно всем вопросам электричества — академик Антохин был человеком, которого уважали все, кто его знал. Даже те, кого он побивал вдребезги во время научных споров, — даже и те вспоминали о нем с большим почтением.
Скажем больше. К академику Антохину относился с заметным почетом и уважением даже институтский сторож Андрей Антонович, — фигура, возможно, не менее известная среди ученых и студентов, чем академик Антохин.
Сколько лет было Андрею Антоновичу — не знал никто. А сам он никогда не отвечал на вопросы об этом. Он смотрел на неосторожно спросившего из-под своих седых бровей колючим взглядом, и говорил:
— И наверняка больше, чем тебе, голубчик мой… наверное, больше.
Лысый, как колено, но с длинными седыми прядями волос возле ушей, — всегда чисто выбритый, чисто одетый, с хорошей волосяной шваброй в руках, с неизменной самокруткой в пожелтевших от возраста и табака губах, — Андрей Антонович ко всем относился хоть и вежливо, но скептически. Что могло удивить его — человека, который в свое время знал даже старейшего профессора молодым студентом, мальчиком, который частенько просил у этого же Андрея Антоновича одолжить на два дня двадцать копеек?.. Что могло поразить человека, которая знал всю жизнь института, его профессоров и студентов?..
И единственным человеком, которого безмерно уважал Андрей Антонович — был академик Антохин. Знали они друг друга очень давно. И любили друг друга. Не бывало случая, чтобы академик Антохин, встретив Андрея Антоновича, не поприветствовал его, не подошел к нему пожать сухую его руку, не спросил:
— Ну, как живешь, Андрей Антонович? Как оно — курится?..
На что Андрей Антонович неизменно отвечал:
— Ничего, Иван Петрович, курится, пока не погас…
И они расходились, очень довольные друг другом. Откуда Андрей Антонович узнал, что сегодня в лабораторию к Мистеру Питерсу придет академик Антохин, — не знал никто. А впрочем, это было и не важно. Андрей Антонович с самого утра появился в лаборатории с тряпкой и шваброй — наводить порядок. И когда Мистер Питерс удивленно посмотрел на него и спросил:
— Чего это сегодня вы так принялись убираться, Андрей Антонович?..
Тот важно ответил:
— А что, в грязной лаборатории будем принимать Ивана Петровича, что ли?
Мистер Питерс пожал плечами: если Андрей Антонович взялся убираться, не надо было ему мешать.
Андрей Антонович убирался тщательно, убирался вплоть до того самого момента, когда в дверь лаборатории кто-то постучал — четко и сухо. Тогда он быстро оглянулся, увидел, что все как следует, — и удовлетворенно услышал, как из-за двери раздался голос академика Антохина:
— Мы пришли. Принимайте гостей, товарищи-лаборанты.
Двери раскрылись. Да, это был сам Иван Петрович Антохин — и с ним еще четверо профессоров. Они вошли в лабораторию, как входят в комнату смеха или в балаганную комнату ужасов. Профессора, конечно, уверены были, что никто и ничто не покажет им ничего такого, чего бы они не видели раньше. На то они и были профессора. Но — академик Антохин, идя сюда, говорил им:
— Готовьтесь увидеть удивительные вещи, уважаемые товарищи. Этот Мистер Питерс — такой упрямый человек, он всегда свое докажет.
Итак, профессора входили в лабораторию, как скептики, однако, обеспокоенные, взволнованные скептики. Они оглядывались, они осматривали все вокруг себя, ища что-то удивительное.