Чудо для нефтяного магната - страница 48

Я чувствую, как глаза начинает щипать и, сорвавшись с места, сбегаю на кухню.

Глава 36

Таня

Я завариваю себе чай, а Руслану готовлю кофе. 

Буквально киплю от негодования и все ещё не могу поверить в то, что я высказала свои недовольства Сабурову. Во мне долгое время это копилось. Возможно, я повела себя как самая последняя истеричка, но на душе почему-то стало легче. 

Руслан проходит на кухню и садится за стол. Сложив пальцы в замок, внимательно за мной наблюдает. Из-за этого у меня все валится из рук. Ложка со звоном падает на пол, а кубики сахара рассыпаются по столешнице. 

- Вика уснула, - наконец произносит он, нарушив напряженное молчание между нами. – Я переложил её в кроватку. 

- Спасибо. Она, возможно, скоро опять проснётся, потому что пришло время кормления. 

Поставив перед Сабуровым чашку, сажусь напротив и опускаю взгляд. Вокруг нас царит сильнейшее напряжение. Неужели он правда думает, что может контролировать каждый мой шаг? 

- Он тебе нравится? – внезапно спрашивает Руслан, делая глоток кофе и откидываясь на спинку стула. 

Я поднимаю на него свой взгляд и несколько раз подряд моргаю. 

- Кто? 

- Сосед, - усмехается Сабуров. - Максим, кажется. 

- Ах, он. Да, Максим хороший и очень отзывчивый. 

- Я не об этом, - прерывается меня Руслан. – Таня, он нравится тебе как мужчина? 

- Я не думала о нём в таком ключе, - отвечаю честно. – Слишком рано строить прогнозы, потому что я мало его знаю. Но тебе придется смириться с тем, что, возможно, я стану встречаться с другими мужчинами. 

Сабуров крепко сжимает челюсти и давит тяжелым взглядом. У него непростой характер, я понятия не имею какой он в быту и легко ли с ним уживается Алиса. 

Впрочем, его страхи мне вполне понятны. Вдруг в обозримом будущем я могу выйти замуж за любимого человека? В таком случае рядом с Викой будет жить посторонний мужчина. Она станет называть его папой и проводить с ним максимум своего времени. Больше, чем с родным отцом. Но что в таком случае делать мне? Поставить на себе крест? Наплевать на личную жизнь в угоду Руслану? Наши с ним пути разошлись, и я имею полное право строить отношения с человеком, которого полюблю. 

- Если ты станешь с кем-то встречаться будь готова к тому, что я захочу познакомиться с этим мужчиной, - произносит Сабуров. 

- Что? Руслан… мне кажется, что это не твоё дело. 

- Моё, Тань. Я порву любого, кто хоть пальцем обидит мою дочь. 

- Да с чего ты взял, что Максим станет обижать Вику? – вспыхиваю я. - Я сама за неё кого хочешь порву! 

Мои щёки горят. Я спешно отвожу взгляд и мысленно считаю до десяти, чтобы не развивать диалог, который зашёл не в ту степь. У нас с Максимом ничего не было и, возможно, никогда не будет! Я не рассматривала его в качестве своего мужчины, но уведомлять об этом Сабурова совсем не вижу смысла. 

- Расскажи лучше, как себя чувствует твой отец, - спрашиваю, тяжело вздохнув. - Ему лучше? 

- Значительно. В Германии прекрасная медицина. Несколько месяцев реабилитации и отец будет как огурчик. Я приложу для этого все усилия. 

Меня покоряет то с какой уверенностью Сабуров рассказывает об этом. Семья для него не пустой звук. 

Внезапно в детской раздается тихий плач. Я тут же спохватываюсь с места и быстрым шагом иду к дочери. 

Она капризно пожимает губки и успокаивается лишь тогда, когда я беру её на руки. Поцеловав пахнущую молочком макушку, опускаю Вику на широкую двуспальную кровать и, приспустив тонкие бретели платья, ложусь рядом. 

У нас с дочерью не сразу заладилось грудное вскармливание. Малышка неправильно захватывала сосок, поэтому на груди часто появлялись болезненные трещины. Помимо этого, поднималась температура и мучил лактостаз. Моя подруга Лиля говорила, что я зря мучаю себя и ребёнка. Предлагала выпить таблетку от лактации и дать Вике специальную молочную смесь. 

Я боролась до победного. Плакала, кормила сцепив зубы, но уже через две недели дочь научилась правильно захватывать сосок и с удовольствием ела грудное молоко. Страшно подумать, что я могла лишиться этих чудесных мгновений единения с дочерью. Внутри меня расползается тепло, когда мы тесно прижаты друг к другу. Я бережно глажу дочь по головке и, прикрыв глаза, жду пока она наестся.