Чудо Святого Покрова - страница 9

ДВЕНАДЦАТЬ

«И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские, не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и детях ваших»

Лк. 23, 27

Мечется в улочках спящего города

Ветром колючим полночная мгла,

Низко по небу, как черные вороны,

В мрак полуночный летят облака.

Вымерло все, до рассвета далёко:

Холодно, пусто, темно,

Лишь над рекой вдалеке одиноко

Чье-то мерцает окно.

К этому свету по грязи и лужам,

Чтоб не нарушить покой городской,

Скорбно шагали двенадцать старушек

Ранней весенней порой.

Светом был храм, и туда на моленье

В строгое время поста

Путницы шли совершить погребенье,

Оплакать страданья Христа.

Двенадцать старушек: морщинисты лица,

Сколько они повидали смертей!

Молча стоят у Святой Плащаницы

В горестной скорби своей.

Тропами сердца, глазу незримыми,

Вместе с Иисусом в терновом венце

Идут по брусчатке Иерусалима

Двенадцать средь воинов в кольце.

Шагают, теснимы женами еврейскими,

В рыданьях идущих во след Христу,

Невзрачными улочками иудейскими

К распятью Голгофскому, смерти, кресту.

Двенадцать старушек… Они не рыдают

И черных одежд по обычью не рвут:

Они лишь  украдкой платком утирают

Старушечью горе-слезу.

Мерцают лампадки и ладан клубится,

Ночь за окном все темней:

Служит священник у Плащаницы

В старой церквушке своей…

Час подошел погребальному ходу.

Высится черное древо Креста –

И поплыло средь людей по проходу

Бледное Тело Христа.

Не очень-то стройно, не очень искусно

Печально подтягивал маленький хор –

И вышли двенадцать с Распятьем Иисусовым

В холодный полночный простор…

А на дорожках, грязью забрызганных,

Растоптанных вместе с раскисшим двором,

Сверкал белизною нежно рассыпанный

Снег девственно-белым ковром.

Ни луж, ни следов – только снега безмолвие,

Сказочных царств неземных красота,

Словно был устлан рукою заботливой

Скорбный путь Бога-Христа.

И шли за Распятым двенадцать послушных,

Объятых печалью Его дочерей:

Двенадцать лампадок, двенадцать старушек

И с ними седой иерей.

А город… Что город? Не знал он, откуда

Средь этой ненастной поры

Свершилось над ним белоснежное чудо

Божественной Отчей любви.

КАРТИНА

Моим любимым детям

Художник талантливой кистью своей

Картину одну написал,

Там в красках предстала церквушка на ней

И купола темный портал;

Там ладан клубится в проеме окна

Сквозь струны звенящих лучей,

И, словно живые, горят образа

В сиянье горящих свечей.

Вот вышел священник седой на амвон

И руку высоко поднял –

И людям про Бога рассказывал он,

Чтоб каждый услышал и внял.

Но тщетно стучится седой иерей

Глаголом Святого письма –

Звучала в сердцах там стоящих людей

Одна лишь сует суета.

Вот службой церковной стомленный, на стул

Вельможа богатый воссел,

И, сладкой истомой объятый, уснул

Да тихо в кулак засопел.

Вот кто-то зевнул, посмотрел на часы:

Пора бы давно по домам –

Поправил одежду, разгладил усы,

По всем посмотрел сторонам.

А рядом стоит господин молодой –

Не в силах он глаз оторвать

От юной девицы, горящей красой –

И сердце трепещет опять.

Там кто-то смеется, а кто-то молчит,

Мечтая о чем-то своем,

Над кем-то судачат, а кто-то грустит

О были, поросшей быльем.

И только две пары горящих очей,

И только две детских души

Внимают звучащим глаголам в своей

Святой непорочной тиши:

Про то, как в пещере убогой рожден

Был Бог и Младенец Христос,

Как в жертву Себя величайшую Он

За души людские принес;

Про то, как Он жил, как терпел и страдал,

Как вел за Собою людей,

Про то, как Он немощи наши подъял

В любви безграничной Своей;

Про то, как народ своенравный прибил

Христа на мучительный крест,

Как смертью Своею Он смерть победил,

Нам райские двери отверз…

Сияют от свеч и лампад образа,

И солнечный луч вдалеке,

И катится тихой росинкой слеза

По розовой детской щеке…

Как свято и просто художник сказал

О том, что Господь говорил:

Я разум разумных отверг, не принял,

А Истину детям открыл.

НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ

Жил некий муж беззаконный:

Часто с мольбой припадал

И каждодневно с поклоном

К Матери Божьей взывал:

– Радуйся, Дева Святая! –

Тот беззаконник шептал,

К светлому лику взирая,

Он на коленях стоял.

Так помолясь пред иконой,

Помощи свыше прося,

Делать шел муж беззаконный