Чудовище - страница 8

Дэк побарабанил пальцами по рулю и мельком взглянул на темный силуэт дома на холме.

— Ты так и не ответил, — напомнил Сид.

— Что?

— Ты так и не ответил, зачем мы сюда приехали?

— Мне нужно кое-что сделать, Сид. Одному. Ты останешься в машине.

Вестигатор фыркнул:

— Вот еще! Куда ты, туда и я!

— Не в этот раз, приятель, — Дэк поднял воротник плаща-макинтоша, взял в руки широкополую шляпу и, улыбнувшись, напомнил: — К тому же, на улице дождь.

Сид надулся, сложив руки на груди.

— Оставайся здесь. Я скоро вернусь, — с этими словами Дэк выбрался из паромобиля и захлопнул дверцу.

Слуга доктора, сутулый и худой человек по имени Юген, проводил детективов по широкой дорожке от ворот прямо к дому. Сид, устроившийся на загривке Дэка, шепнул Руану на ухо:

— Посмотри-ка направо.

Вестигатор указал на большой парк, расположенный рядом с домом доктора Дирбиха. Впрочем, парк своей запущенностью больше напоминал обыкновенный лес. Литман тоже обратил внимание на плотно стоявшие стены деревьев, и детективы обменялись многозначительными взглядами.

Самуэль Дирбих оказался тучным господином средних лет, с густыми седыми усами и пышными бакенбардами, обрамлявшими его широкое бледное лицо. Он сидел на террасе своего дома за круглым столиком и читал газету, попивая кофе из белой чашки. Заметив гостей, он сложил газету и поднялся, продемонстрировав внушительных размеров живот, обтянутый жилеткой. Одет доктор был одет в сюртук с длинными полами, белую рубашку и широкие светлые штаны. Все с иголочки… Казалось, он ожидал визитеров.

— Добрый день, господа, — произнес он, указывая детективам на кресла за столом.

Когда детективы представлялись, от внимания Дэка не ускользнул полный любопытства взгляд, брошенный Дирбихом на вестигатора, развалившегося на широких плечах Руана. Опускаясь в широкое плетеное кресло, Дэк проговорил:

— Господин Дирбих, благодарим вас за гостеприимство. Надеюсь, наш визит не отвлек вас от исследований?

— Что вы, мистер Руан, я не работаю по утрам. Как ни странно, ночью мне проще сосредоточиться. Не желаете ли кофе?

Получив в ответ молчаливые кивки, доктор Дирбих немедленно позвал Югена и приказал принести еще кофе.

— Итак, что я могу сделать для вас, господа? — поинтересовался хозяин поместья Хомадис, откидываясь в кресле и складывая руки на своем объемистом животе.

— У нас всего лишь несколько вопросов и просьба, — немедленно ответил Литман.

Похоже, малышу не терпится самостоятельно допросить доктора. Что ж, Дэк не намеревался вмешиваться, в этот раз он предпочел наблюдать. Сид, по всей видимости, решил точно так же.

— Я вас слушаю, — благожелательно кивнул доктор, позволяя молодому человеку говорить.

— Господин Дирбих, насколько мы знаем, у вас на службе состояла некая Анна Кранц?

Дирбих поднял брови, его лоб изрезали складки.

— Анна Кранц?.. Ах да, конечно. Кухарка, пропавшая в начале лета.

— Вы не припомните обстоятельства ее исчезновения?

Доктор пожал плечами.

— Да какие уж обстоятельства? Если мне не изменяет память, она покинула свой дом, вроде бы направляясь в мое поместье, но по пути пропала. Если спросите, скажу, что совершенно этому не удивляюсь.

— Почему?

— Ну как же, — доктор отпил кофе. — Мое родовое гнездо, увы, расположено слишком близко к району Тризон, вы сами прекрасно знаете, сколь неприятная репутация у этой части столицы. Поверьте, когда мои предки получили эти земли, здесь была тихая и приятная загородная местность, можно сказать — сельская. Но, к сожалению, города имеют обыкновение развиваться, расти, так что в прошлом веке столица добралась и до нас. Этот наспех построенный, злачный район Тризон, с позволения сказать — обыкновенные трущобы. Район Сторк, в котором обитает среднее сословие… Соседство малоприятное, прямо скажем. Впрочем, не подумайте, что я жалуюсь. Здесь, в своем поместье, я чувствую себя вполне комфортно.

— То есть, вы полагаете, что мисс Кранц стала жертвой разбойного нападения? — заломил бровь Литман.

— Я этого не говорил, — улыбнулся Дирбих. — Кто знает, возможно, она просто покинула столицу, отправившись на поиски лучшей жизни? Боюсь, мы никогда этого не узнаем.