Чуха - страница 15

— Матвей, вы простите мой затрапезный вид, но вещей и так много. А костюм мне вряд ли понадобится. Пришлось ужаться с личными вещами.

— Можно было использовать грузовой отсек. Там полно свободного места.

— Тогда бы я застрял еще на неделю с декларациями и разрешениями. А у меня мало времени.

— Кофе будете?

— А? Да, конечно!

— Отлично!

Матвей нашел еще одну чашку. Ту, что подарила ему на день рождения одна из бывших подруг. Но эта емкость предназначалась для гостей, которых могла развеселить двусмысленность рисунка. Отдавать подобную чашку ученому казалось неудобным. Матвей нацедил в нее себе, а свою кружку протянул Кариму. Тот принял напиток, не сводя глаз с Чухи. Ежик давно закончил трапезу и теперь шуршал под панелью. Время от времени на свет появлялась любопытная мордочка, слышалось фырканье и снова деловитое цоканье когтей.

Аверин следил за зверьком, наморщив лоб.

— Это что-то живое?

Матвей был страшно зол на себя и на Чуху. На себя за то, что забыл унести ежика, а на Чуху — что тот так спокойно шарахается и совершенно игнорирует постороннего. А вдруг так и с инспектором получится?

— Да, живое. К тому же прожорливое и очень непоседливое.

— А я сначала подумал, что это робот. Какой-нибудь уборщик… Уж очень странные иголки у него. Да и карантин, опять же…

— Знакомьтесь, это Чуха! — Матвей вздохнул, будто смирившись с чем-то неизбежным. — Непонятное существо, способное питаться энергией напрямую, но предпочитающее кашу. Я считаю его ежиком. Да, и главное — он мой друг!

— Ну, это-то понятно! — рассмеялся Аверин и уселся на корточки, чтобы поближе разглядеть Чуху. — Он симпатичный, хотя и кажется немного… заржавевшим.

— Это есть, — улыбнулся Матвей. — Еще кофе?

— Да, пожалуй! — археолог посмотрел на экран. — Развлекаетесь?

— Коротаю время. — честно признался Матвей. — За неделю с ума сойдешь, если хобби не обзаведешься. Наши многие занимаются расшифровкой. Даже так: большинство.

— Ну, да… — неопределенно хмыкнул Карим, рассматривая методику поиска закономерностей. — Процесс бесконечный. Чем и знаменит.

— Вы по этому поводу туда?

— Да. Хотя полагаю, что последний раз еду. Если все пойдет как надо, то последний.

— Вы нашли решение?

— Не совсем. Скажем, я нашел смысл символов. Иногда этого достаточно.

Матвей кивнул. Стало даже чуточку легче: Аверин не сказал, что разгадал тайну. А так… Ну есть этот смысл и ладно. Иероглифов на всех хватит. Да и не всегда догадка ученого верна, если верить истории человечества. Гипотеза, теория… Пока доказательства найдутся, могут и века пройти. А бывает, что время опровергает самые блестящие идеи.

— Странно, что отличие такое. Соголович же быстро перевел фразу из первого сегмента, но она не дала никакого ключа.

— Полагаете? — Аверин чуть заметно улыбнулся.

— Ну…. Так принято считать, — осторожно ответил Матвей.

— Что ж, да. Принято, — ученый поставил кружку и поднялся. — Пора мне домой, наверное.

— Вы устройтесь поудобней. Я сейчас буду задавать программу. И еще… — Матвей смущенно кашлянул. — Я попрошу вас не рассказывать никому…

— Про вашего зверя? — понял Аверин и улыбнулся. — Ну что вы! Ни в коем случае!

— Спасибо!

Когда археолог ушел, Матвей перевел дух и убрал с экрана программу расшифровки.

— Три-восемнадцать, старт программы "Делиция".

— Принято. Запуск первого цикла.

Ускорение вдавливало в кресло. Контрольные точки оставались зелеными. В общем, все было привычно, без непредвиденных авралов.

В состоянии перехода всегда тянет чем-нибудь заняться. Да, абсолютное большинство корпит за расшифровкой, гоняет компы и напрягает извилины. Некоторые, но таких очень немного, начинают все время есть, прилетая иногда натуральными колобками. А кому с талантами повезло, те пишут картины или сочиняют музыку. В общем, любой ищет себе занятие. При этом, сколько бы ученые ни доказывали, что весь внепространственный математический фарш не порождает ничего страшнее скуки, каждый пилот был уверен, что его хобби — влияние перехода. Потому-то, едва все угомонилось, Матвей тут же вывел на экран программу и принялся за расшифровку. Сопоставлял элементы, находил закономерности, и никак не получалось избавиться от ощущения бессмысленности дела. Карим как-то заставил усомниться. Что это может быть? Матвей вывел на передний план символы и фразу: "Он пришел домой издалека сквозь пространство и время". То, что время появления этой фразы и остальных символов совпадают, — проверили уже давным-давно. А вот сами иероглифы по стилю написания похожи, но вовсе не идентичны остальным. Пилот совсем убрал предыдущие изыскания и сосредоточился на этом, переведенном и разложенным Соголовичем буквально по полочкам предложении. "Он". Да, могло быть и имя собственное, но сути не меняло. Речь о ком-то, несомненно. Домой? Пожалуй. Символ пространства в кольце, ограниченном со всех сторон отрезками. Список толкований фраз оказался весьма внушительным. И вариантов переводов получалось немало. В списке нашлись и три расшифровки от Аверина — своеобразный рекорд: редко кому удавалось начертать свое имя даже под двумя. Но как ни прикидывай, все крутились вокруг одного и того же. Кто-то словно специально оставил такие ключи, чтобы смысл оставался примерно одинаковым. Вернувшийся… "Кто-то смог вернуться…" — гласила одна из версий. Но галерея не вела к гробнице или к сокровищам. Она просто заканчивалась тупиком. И вокруг была скала, как бы ее ни изучали. Что могло значить изображенное на стенах? Кто-то предполагал — история. Кому-то пришло в голову, что это музыка. Цвета, тональности, математические формулы… Версий проверялось немало. Некоторые столь бредовые, что даже не имело смысла их повторять. Периодически находились романтики, кто пытался проиграть символы, проводя по выбоинам камертоном. И ведь находили созвучия! Даже потом симфонии писали по мотивам. Но символы стояли намертво, оберегая свою тайну. И вот теперь Аверин понял, понимаете ли, зачем они нужны.