Чуха - страница 19
Пилот хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.
— С удовольствием, Карим!
— Вот и отлично! Будем работать вместе.
На Делиции Аверин выдвинул версию того, что найденные записи относятся к чувствам и что работа гораздо сложнее, чем кажется. Что требуется выяснить, как ощущали создатели галереи. Научная дискуссия длилась довольно долго. И закончилась выработкой новых принципов подхода к расшифровке.
Когда "Стриж" нырнул в переход на Кор-Тан, Матвей спустился к Кариму.
— И на сколько хватит запала у сообщества?
— Этого? — Аверин улыбнулся. — Думаю, на ближайшее столетие. Перепрограммирование, алгоритмы, фантазия… Все будет работать на полную мощность.
— Это хорошо. А что у нас с загадками?
— Знаешь, я тут как раз пытаюсь понять, как Чуха умудряется столько съесть? Куда оно все у него умещается?
— У меня есть одна догадка, как раз размышлял недавно. Так вот, он…
Катер неторопливо шел над пустыней на небольшой высоте. Матвей внимательно приглядывался к бугоркам. Если верить навигации, где-то тут был контейнер с собранными материалами.
Стелла-два — совсем не самая милая планета. По крайней мере, сейчас. В незапамятные времена какая-то цивилизация тут обитала, но ушла. Или вымерла. Остались немногочисленные артефакты, которыми и занимался Аверин с группой помощников. На долю Матвея с Чухой выпало транспортное обеспечение экспедиции. Остальные участники вовсю занимались поисками и раскопками. Это потом будут споры, гипотезы, теории и прочие атрибуты интеллектуального штурма очередной загадки. А пока — просто выматывающая работа. Больше руками, чем головой.
Поверхностью планеты владела пыль. Мелкая, белесая, вездесущая. От нее каким-то немыслимым образом страдали даже подшипники на магнитной жидкости. Теорию под это дело подвели, да и Матвей уже давно имел свое мнение на сей счет, пусть и отличное от официальной версии. Ничуть это не помогало, вот что. Пыль выводила из строя системы одну за другой. Да и ориентирование затруднялось: из-за своих размеров и сухости воздуха частички пыли висели над поверхностью планеты полупрозрачным туманом. Это не шло на пользу ни оптике, ни разнообразным механизмам. К тому же, здорово снижало дальность действия маяков.
Чуха устроился в ложементе второго пилота. Он уже изрядно продрал обшивку своими иголками. Но уже то, что зверек не прячется, — хорошо! Ему совершенно не нравились полеты в атмосфере. Да и планета, видимо, тоже не нравилась. Ежик не желал покидать катер, норовил спрятаться, а при попытке переместить на улицу сворачивался в шар. Острые стальные иглы угрожающе топорщились, едва Матвей подносил Чуху к кессону. Впрочем, в катере зверек чувствовал себя тоже не слишком уютно. Большую часть времени, когда Матвей был занят делами в лагере, ежик проводил прилепившись к стенке у иллюминатора. Там под обшивкой не было проводки. Чуха старался не приближаться к источникам энергии, покуда хватало органики.
Катер шел тяжело. Он оказался здорово перегружен всякими находками и оборудованием. В сочетании с вездесущей пылью, нагрузка на приводы возрастала вдвое. Удерживать машину становилось все труднее. На экране пиктограмма правого ходового мотора уже перевалила за оранжевый и уверенно приближалась к красному цвету. Это нехороший знак. Можно, конечно, подработать маневровым в реверсе, но надолго его не хватит. Значит, остальные точки придется обшаривать после ремонта катера. Что, опять же, предполагает мучительное выкапывание контейнеров из-под наслоений пыли. При всей своей легкости, она держала вещи не хуже трясины. А разгребать пыль — что резать воду ножом. Пока расчистишь точку — умаешься. Кибера никто не даст, каждый сейчас на вес золота. Все с метелками ползают, кувшины копают…
Катер достиг заданной отметки, но сигнал маяка не прослушивался. Такое редко случалось, в общем-то. Очень редко. На этой планете так происходит второй раз. Придется вылезать и ощупывать окрестности руками. А потом с полчаса скорчившись отмываться от пыли в крохотной душевой катера, иначе все тело покроет сыпь, которую обязательно расчешешь.