Чумная - страница 17

Каждый раз пытаясь понять мотивы девушки оставаться живой в таком состоянии — натыкался на пульсирующую боль в виске, и бросал эти попытки. Что-то блокировало воспоминания, как будто девушка была еще здесь и не хотела, чтобы я знал почему ей важно было продолжать жить в таком состоянии.

Это была моя вторая остановка на ночь, но в этот раз нужно было не только хорошенько выспаться перед визитом в столицу очередного баронства, а еще провести ревизию всего того хлама, который я набрал с убитых работорговцев, двух эльфийских сумок — забранных у подростков в качестве платы за то что не дал их пленить.

В боку противно заныло и кольнуло, во рту появился привкус горечи, я присел что бы переждать приступ, в этот раз боль не ушла до конца, но немного ослабла, я встал и забрал с бока привязанной к стволу дерева лошади, небольшую вязанку хвороста. Хорошо, что запасся им на месте прошлого ночлега, сейчас я был не в состоянии ходить и собирать сухие ветки. Сложив небольшую горку веточек, распростер руку и воспроизвел в голове аркан огня. Ладонь обожгло, но пламя сорвалось с кончиков пальцев и красивой огненной каплей упало на ветки, которые тут же разгорелись, теперь только подбрасывай хворосту и будет тебе тепло и свет в ночи.

Арканы огня оказались самыми сложными, пришлось упрощать формулу что в итоге вылилось в такие вот небольшие ожоги на руках, но я привык — всяко лучше, чем тереть палки друг о друга, а спичек тут не предвиделось.

Меня начало знобить и подташнивать, боль из правого бока перебралась в верхнюю часть живота, я сидел, согнувшись и тяжело дышал. Вытащил из ножен на правом боку эльфийский кинжал, расчистил рукой небольшое ровное место рядом с собой и принялся выводить формулы, мне нужно было сделать в этот раз совсем сложное — регенерировать внутренние органы, предварительно сняв боль.

Память тут же подбросила картинку-видение — я сижу в большом помещении, напоминавшем аудиторию университета, вокруг и рядом сидят эльфы и внимательно смотрят на подобие кафедры, где некий старый и уважаемый эльф с длинными седыми волосами, гордым орлиным носом, чисто выбритый, и одетый в подобие серой мантии одеяние, вещал:

— Друзья, я вам запрещаю записывать формулы заклинаний, даже самых простых. Вижу что хотите возразить, но отвечаю сразу — вы можете выписывать отдельные блоки, составлять схемы, прикидывать, но заклинаю вас, уважаемые — никогда, слышите, никогда не пишите конечный результат на бумаге или где-либо ещё, это расслабляет и делает из разумного не мага а непонятно что, вы не успеете опомниться как станете все больше полагаться на бумагу и перо, перестанете тренировать свой разум…

Дёргаю головой, прогоняя чужое воспоминание, и недовольно бурчу:

— Пошёл ты нахер, старый козёл, мне что сдохнуть теперь тут от боли, чтобы тренировать свой разум?

Тем более что задерживаться в этом умирающем мире я не собирался. А то, что мир загибался — это точно. Когда я говорил с подростками-погранцами то не врал, и не только деревья эльфийского леса гниют и вянут, даже в том леске где я находился было видно все признаки увядания, и это никак не было связано с временем года — некоторые травинки обесцвечены и почти белые, на пока еще немногих деревьях кора так же меняет свой цвет местами. Животные при размножении всё чаще дают изуродованное потомство. Предполагаю, что эта чёртова чума теперь уже передается воздушно-капельным путём, и заражает не только разумных, но и всё окружающее.

Символы, цифры, значки — я начинал уже, наверное, в сотый раз, морщась от боли, вплетая всё новые и новые построения в окончательную формулу, а когда начну её испытывать — неизвестно с какого раза получится запустить всё это нагромождение. А боль между тем опять усилилась, заставляя меня согнуться и постанывать время от времени.

И вот я закончил, подбросил в костёр еще веток, оглянулся — сидел на небольшой полянке посреди леса, в который свернул с дороги и углублялся часа полтора, солнце уже село и сейчас пламя костра отбрасывало пугающие пляшущие тени на близлежащий деревья. Но бояться мне было некогда — боль была такая что появись тут разбойники или волки, я бы просто дал им себя убить.