Чумная - страница 3

— Слыште, мне к врачу надо, вас же посадят, еще можем уладить всё — я тебя очкарик прекрасно понимаю, не буду заяву писать, давай, отвези только в больницу. — Попытался я шепотом договориться.

— Будет тебе врач. — Отрезал этот изверг и больше не проронил ни слова.

«Всё Славка, пиздец тебе». — Подумал я, когда понял каким тоном он это сказал.

Меня тащили через тёмные коридоры — серые стены, деревянные двери, которые не меняли еще со времен СССР, мы спускались в подвал, и я уже насчитал три этажа.

«Охренеть». — Только и мог подумать я, удивляясь и ожидая неминуемой казни.

Стены сменили цвет на белый — всё было обложено плиткой, дверь в которую меня занесли была массивной и металлической с вентилем по середине, и вот меня наконец бросили на пол.

Я огляделся — столы, провода, тусклый дежурный свет, множество мониторов с бегущими белыми цифрами на черном фоне, пара стульев.

— Михалыч, давай, заносим. — Сказал отец девочки, и я увидел, как открывается еще одна дверь, которая находилась прямо в стене и была незаметна, она отъезжала очень медленно, натужно, толщиной была, наверное, метр, а штыри, которые выступали в роли замка были диаметром с мою руку.

— Угу. — Ответил Михалыч, подхватывая меня, с одной стороны.

Это что же — меня сейчас там закроют, и я буду медленно подыхать от голода в своем же собственном дерьме и моче, а тут даже и не в курсе никто будет кроме этих двух уродов? А они хрен признаются — у него вон дочурка то умирает вроде как по моей вине, их уволят, а я тут останусь умирать, а лет через двадцать мои кости найдут?

Я видел в каком-то фильме как женщину закрыли в подобной комнатушке, и она там чуть не сошла с ума, поэтому меня бросило в жар от осознания своей участи. Я задёргался, пытаясь высвободится, тут же прилетел удар в живот, и меня снова потащили.

Когда вошли в помещение — свет включился, и я увидел кучу аппаратуры, какие-то шкафы с мониторами и лампочками, но меня тащили на самый центр, в очерченный красный круг на белом блестящем полу, где бросили и стали снова связывать ноги с руками. После перевернули на живот и снова вставили кляп из грязной тряпки в рот.

Пока лежал на боку, я успел заметить на потолке вытянутую круглую штуковину серебристого цвета, к которой со всех сторон сходились провода, похоже это было на лазер.

«Сожгут, бляди, как пить дать сожгут же сейчас!» — Панически думал я, и мычал, дёргался, что-то пытался сделать.

— Ты уверен? — Спросил Михалыч у очкарика.

— Уверен, ублюдок ответит за всё, даже если мне придется за это сесть. За себя не беспокойся, тебя тут не было, камеры сегодня не работают. — Ответил мой знакомый.

— А водитель такси? — Недоверчиво спросил первый.

— Он нам помог, будет держать язык за зубами, нужно верить людям. — Услышал я ответ, а еще шипение медленно закрывающейся двери.

Наконец все звуки стихли, я стал считать секунды, на пятнадцатой включился яркий свет, сверху зашумели какие-то вентиляторы, и появился сначала чуть слышный, но всё усиливающийся высокочастотный писк, он становился громче и громче, и в какой-то момент мне показалось что сейчас у меня лопнут барабанные перепонки, головная боль стала невыносима.

«Может оно и лучше вот так вот, не долго мучаясь» — успокаивал себя я, надеясь, что сейчас этот «лазер» или что оно есть на самом деле, наберет заряд и спалит меня моментально, а не будет сжигать медленно и долго.

Наконец звук резко пропал, я на секунду испытал облегчение, но вот раздался громкий хлопок, и пришла боль — страшная, мучительная, голову как будто изнутри грызли множество мелких червячков, я хотел кричать — но кляп не позволял, а боль все усиливалась и затрагивала не только голову, но и тело. Мне казалось, что сейчас меня разорвёт на части, но прошло еще несколько секунд и я наконец то провалился в такую мягкую, приятную, а главное — безболезненную, тьму.

В этот раз сознание возвращалось медленно, в голове крутились странные картинки, как будто я смотрю фильм от лица главного героя — лес с огромными деревьями выше небоскрёбов, изящные и высокие люди с длинными белыми волосами — мужчины и женщины, в таких же странных как они сами одеяниях — зелёных, серых, чёрных расцветок куртках и штанах их очень крепкого полотна которое ценится во всём мире.