Чумовой рейс - страница 7

– Ребята, вы только резких движений не делайте, пожалуйста, – предупредил Гриша, когда они приблизились на расстояние прямого в голову.

Увидев перед собой размытые очертания ног, полуслепой дебил Гарик потянулся к ним подойником.

– Ради бога, только не шевелитесь, – попросил Гриша. – Он сейчас понюхает и успокоится. А пока он нюхает, вы эту трубочку мне отдайте, пожалуйста. Только медленно. Собака неадекватна.

В подтверждение его слов Гарик звонко и протяжно пукнул.

– Ощущение, – опять отвлекся от рассказа Гриша, – словно за спиной моей появился пионер с горном.

– Что это? – тихо спросил один из преступников.

– Это он так себя заводит, – объяснил Гриша. – Вы ему почему-то не нравитесь. Давай телефон быстрее, козел, пока он не озверел!

– Вы его сегодня кормили, Г-геннадий?

Гриша посмотрел на старичка пристально. Старый стручок решил нагнать жути, надо понимать.

– Нет, дядя Валя. Ни сегодня, ни вчера. Мой знакомый уволился из морга, сейчас ищу замену. – Гриша набрал на телефоне номер Кириного мобильника. – Алло, это я.

– Ты где?! – вскричала она.

– Не знаю. Заблудился. Стою на какой-то улице.

– Ах ты, боже мой, какого черта тебе нужно было выходить из квартиры? – Только Гришина жена умеет описать одной фразой все содержание Библии.

В трубке было слышно: «Спроси, как Гарик!» – любимый тесть взволновался! Зять потерялся – не беда! Гарик!..

Она назвала адрес, Гриша пообещал, что скоро будет. Отключился, отдал телефон владельцу.

– Послушайте… – заговорил вдруг старичок. – Это же нельзя так оставлять… Нужно н-наказать.

– За что наказывать? – возразил один из подонков. И, повернувшись к Грише, стал уговаривать не верить дяде Вале. Реально дело было так. Они шли по улице, никого, понятно, не трогали. На улице столько зла, что им хотелось поскорее добраться до дома. Навстречу – дядя Валя. Чтобы пропустить пожилого человека, один из молодых людей прижался спиной к дому, а второй встал на край тротуара. Он бы мог спуститься на дорогу, но на ней не было «зебры». Так дядя Валя застрял между прохожих. Ни туда и ни сюда. Образовалась пробка. Тогда один из молодых людей предложил позвонить в милицию, чтобы прибыл регулировщик и все уладил. Дядя Валя согласился – второй молодой человек может подтвердить – и попросил вынуть у него из кармана трубку. Сам он достать ее не мог, потому что руки были зажаты вдоль туловища из-за тесноты тротуара. Но когда трубку вытащили, дядя Валя вдруг сказал, что знает карате. Молодые люди испугались, заплакали и бросились бежать, чтобы он их не избил. Но как только оказались вне зоны доступа, остановились и стали искать в трубке домашний номер телефона дяди Вали, чтобы вернуть не принадлежащее им имущество. Вот, собственно, и все. – За что же тут наказывать? Вы собачку уберите, пожалуйста.

– Вот видите, – сказал Гриша старичку. – Все в порядке. А вы, молодые люди, не знаете, где здесь улица Порядковая?

– Простите, мы из Горно-Алтайска.

Гриша спросил старичка.

– Это и есть Порядковая, – проскрипел он, шевельнув плечами. – Проведите меня к моему п-подъезду.

Гриша провел. Через полчаса, волоча за собой окончательно потерявшего рассудок пукающего Гарика, он разыскал дом, из которого вышел. У подъезда они с ним допили купленное по дороге пиво и поднялись к новоселам. Еще через пять минут Гриша выпил с тестем. А через четверть часа он, слушая треск рвущихся с петель пуговиц рубашки, вылетел на площадку.

– Старый придурок! Ты дурак, и собака твоя дурак!

– Где только моя дочь нашла тебя, гоя! – ревел тесть жирафом.

Ужин был окончен. Гриша спустился вниз и сел на лавочку ждать. Кира вышла скоро, минут через двадцать. Они возвращались с ней на такси, и она говорила, что в следующее воскресенье они с мамой поедут покупать в новую квартиру новые шторы. А с Гариком что-то случилось. Он лег посреди спальни, воет и дергает лапой. Пукает, дергает и воет.

– Это он поет, – успокоил ее Гриша. – От счастья. Впервые в жизни он провел день как нормальный мужик. Погулял, выпил, совершил подвиг, вернулся домой, никому ничего не рассказал.

– Ты о чем? – В глазах Киры заискрилась тревога.