Чужая боль - страница 27

— Замужние?

— Ребенок только у одной, у самой старшей. Да и тот нагулянный. Мальчишке уже четыре года. Он в доме с бабкой, та досматривает.

— Ну, положим, возьму их. Но ведь кони нужны. Двое, враз с телегами.

— Сыщем. Это уже полегче, — весело отозвался Иван Антонович.

— А щебенка есть?

— Гравием заменим. Его много на реке. А еще есть зола — угольная, целые горы, от прежних лет осталась, когда газа не было. Котельная имелась, одна на всех. Возле нее того шлака целые горы и теперь лежат. Я думаю, пойдет в дело. Скрепит гравий. Ведь все же свой материал и затрат поменьше.

— Асфальтировать дорогу будем? — спросил Сашка.

— Да что ты, родной! Такие расходы! Знаешь, почем асфальт нынче? Пупок развяжется им дорогу покрывать.

— Ну, а без него долго ли дорога продержится? От силы год. А дальше снова! — сморщился Сашка.

— Мне в этом году новый телятник надо по-строить, отремонтировать школу и детсад. Вот с чем справиться нужно до осени. Остальное подождет.

— Ладно, давайте баб! Поговорим, познакомимся и за дело. Чего впустую болтать, выше своих возможностей все равно не прыгнете. А мне пора делом заниматься. Позовите их на вечер, я с Анькой в магазин схожу, тюфяки, одеялки куплю. Сам бы перебился как-то, а ребенка жаль…

Когда вернулись из магазина, невольно удивились. На столе их ждал обед. Чего же тут не было! Борщ и сметана, горячая картошка и жареная рыба, домашний хлеб и первая редиска с укропом и петрушкой, банка молока и домашний квас, свои пирожки с вареньем. Кто принес они так и не увидели.

— Пап, я только ненадолго выйду, гляну, кто ж это притащил?

— Не ходи и так понятно, родня позаботилась, своя, деревенская. Скоро с нею познакомишься и, может, подружишься, — ответил Сашка и, поев, велел Анюте помыть посуду, сам пошел в контору хозяйства. Там его уже ждали все пятеро баб.

Конечно, они не ожидали такого крутого поворота. Думали, что их выгонят из хозяйства за неудельность. Ну, нигде у них не поклеилось. На парниках за день три рамы сломали. На птичнике целое ведро яиц разбили споткнувшись. И везде, ну, как назло, опаздывали на работу. Приходить на дойку коров к пяти утра, так и не привыкли. Их ругали все. Но девки не сумели себя пересилить и опаздывали всякий день на час, а то и больше. Их терпели целую неделю, дольше не выдержали. Вот и решили, что Иван Антонович вздумал проститься с ними навсегда. А тот сидел, молча, ждал, когда придет Сашка, и молчал, ни слова не говоря девкам, зачем их вызвал. Те терялись в догадках, переглядывались, пожимали плечами.

Едва вошел Сашка, Кравцов поднял голову от бумаг и сказал:

— Даю вам последний шанс. Если и тут не получится, простимся без сожалений, — объяснил суть дела и причину вызова. Девки мигом ожили, повеселели, облепили Саньку со всех сторон, защебетали, засыпали вопросами:

— Сколько тебе лет?

— Женатый или свободный?

— Как к бабам относишься?

— Компанейский иль отморозок?

— Бухнуть можешь иль слабо?

— Что любишь?

— Как проводишь вечера?

— Любишь ли гостей?

Конечно, ни все ответы понравились. Особо опечалились, узнав, что у человека есть дочка, а потому, он не увлекается выпивкой и особо не терпит пьяных баб.

— В праздники, в выходные, хоть на ушах стойку делайте, увижу пьяную на работе тут же, без слов, выгоню из бригады!

— А сколько получать будем? — уселась на колени рыженькая толстушка, и, обняв Саньку за шею, потянулась губами к щеке.

— Вот это лишнее! Относиться ко всем стану одинаково. Обижать не буду, выделять тоже. Свободного времени не останется. А после работы, думаю, на озорное сил не останется, — рассмеялся громко, но девки не смутились:

— Это мы еще посмотрим!

— Не ссы, Сашок, мы трехжильные!

— С нами не соскучишься!

— Это точно! — подтвердил Иван.

Работу решено было начать с завтрашнего дня.

— Девчата, помните! Работу начинаем в восемь, заканчиваем в сумерках. Световое время надо использовать, пока весна. Но выходные у вас будут. Это гарантия!

— А в дождь тоже на работу будем выходить?

— Смотря, какой дождь. Я тоже не зверь. Издеваться над вами не буду. Успокойтесь.

— Саша! Уже все девки на твоих коленях посидели. Можно теперь мне?