Чужая боль - страница 36

— Со всеми одинаково, — ответил, не задумываясь ни на минуту

— Ну, такого не бывает. Какая-то все равно больше нравится.

— Для меня все одинаковы.

— И неправда! Врешь ты мне!

— С чего взяла? — удивился Сашка.

— Я все вижу. Ты больше всех любишь Настю, а еще Ксюшу. Когда за стол садитесь, ты всегда между ними. И зовешь ласточками, голубушками, красавицами. Других почти не видишь.

А Риту и вовсе телкой называешь, она тебя за это козлом зовет. Дуся смеется над вами обоими, но молчит. А Катя устала от всего. Ей лишь бы никто рядом не ругался. Мне она больше всех нравится, — выдала себя Анка.

— А чем она лучше других? — удивился Сашка.

— Мы на луг пошли коз и коров пасти. Только у меня никого. Просто так, за компанию увязалась. Дома одной скучно. Выходной был, ты в поселковый магазин пошел. А мне деть себя некуда стало. Вот и пошла со всеми. А Катя принесла холсты отбеливать. Расстелила их, облила водой, ждет, когда высохнут и побелеют. А я в догонялки играла, в прятки, за коров и коз пряталась. Все хорошо было. Так вот эта Чернушка, Сазоновская корова, будто с ума сошла. Выставилась рогами вперед и на меня, как танк, поперла. Что в голову дуре стукнуло, не знаю. Только по всему лугу скакала как бешеная. Я от нее едва успевала удирать. У ней аж глаза кровью налились. Я в реку, она за мной, ничего не останавливает. Того гляди на рога зацепит. А пацаны еще сильнее хохочут. Им смешно, как мы с Чернушкой в догонялки играем. У меня уже сил не стало. Прошу ребят отогнать корову, они будто не слышат. А ведь Чернушка двух соседских старух в больницу отправила. Ребра попортила. Они даже в гипсе лежали, чуть не умерли. И все равно эту зверюгу на бойню не отвезли, хотя и обещались.

— Ну, так как вы с нею расскочились? — перебил Сашка.

— Катя наперерез корове выскочила. Как дала ей по морде палкой, та враз упала на ноги, будто подкосили разом. Не только меня по лугу гонять, сама встать не может, лежит, головой мотает, ушами трясет. Пацаны ей на морду с десяток ведер воды вылили, тогда она очухалась, полегоньку встала, но за мной уже не бегала. Расхотелось. Перестала замечать. Но если б не Катя, точно на рогах принесла бы в деревню. Она, случалось, даже стариков цепляла, сам пастух рассказывал.

— А мне Катюшка ни словом не обмолвилась, — удивился Сашка.

— Это еще что? Пошли мы купаться на речку. Ну, все в воду сиганули. Пацаны плотву ловить стали. А меня течение вниз поволокло, Я пытаюсь к берегу грести, а ничего не получается. Тянет к корягам в самые воронки. Я со страху орать стала. Но меня никто не слышит. Далеко уволокло. Сама не знаю, как меня притянуло к катку. Его дядька Мишка в речке купал. Схватил меня за ногу, вытащил на берег и заорал как медведь:

— Кыш, лягушонок сопливый, из воды! Чтоб я тебя больше тут не видел. Домой берегом возвращайся. Не то отцу скажу, он тебе ухи оборвет.

— Я послушалась и больше в реку не лезу. И с пацанами поругалась. Не буду больше с ними дружить, — сопнула обиженно.

У Сашки невольно сердце сжалось от страха. Ведь дочку мог потерять. И спросил:

— Давно ли это было?

— Три дня назад. Сразу сказать боялась, чтобы вправду уши не надрал. Я и сама напугалась. Зато теперь я с дядей Мишей здороваюсь, когда он в деревню приезжает. Он за молоком и творогом появляется. Увидит меня и кричит:

— Привет, крестница! — я ему в ответ:

— Здравствуйте, дядя Миша.

— Ему это нравится, я по глазам вижу.

А через пару дней увиделся Сашка с мужиком. Тот весь в пружину собрался, к драке приготовился. Глаза, как у зверя, засверкали искрами:

— Не дергайся, Мишка! Я к тебе с мировой. Дочку мою спас. А я и не знал. Спасибо тебе, — подал руку, обнял по-братски.

— Да что особого? Ее к моим ногам прибило. Выволок за ноги, как головастика и все на том. Ну, не велел одной купаться. На воде она слабо держится. Одну без присмотра отпускать нельзя. Всякое случиться может, — предупредил на всякий случай.

— Выходит, добрый ты человек, — сказал Сашка.

— Какой есть. Одни зверем лают, другие кентуются, — усмехнулся мужик.

— Скажи, что у тебя с Настей не заладилось. Ведь у нее сын растет, твоя копия. А ты бабу говном со всех сторон поливаешь. За что ненавидишь, она мать твоего ребенка! Хоть бы с этим посчитался! Ведь пацан растет, не всегда малышом будет. Оно и бабу не за что полощешь.