Чужая половина мира - страница 21

Фракайе открыл дверь. Лейдер вернулся в будку. Он подошел к столу, и…

— Проклятие.

— Что еще?

Агнесса одним прыжком оказалась рядом, чуть не запутавшись в длинной юбке. Судя по голосу, ее спутник не увидел ничего хорошего.

Активационный артефакт поспешно набирал яркость. Поспешно — трудно было бы подобрать другое слово. Он мерцал, вспыхивал, будто торопился напитаться магией… которая стала видна только благодаря ему!

Агнесса посмотрела на светящийся хрусталь. Потом на Лейдера.

Тот молчал. Он смотрел на артефакт с такой яростью, какой Агнесса давно не видела на его лице. В последний раз, пожалуй, — когда он гонялся за ней в сопровождении магов. И он явно ругался бы сейчас, как пьяный мясник, если бы не многолетняя привычка к холодной сдержанности, которая очень редко давала сбои.

Потом она вообразила, какой объем работы пошел насмарку, и ругнулась сама. Вместо Лейдера.

Тот мимолетно улыбнулся, но тут же снова помрачнел.

— А может, показалось? — беспомощно спросил он, словно пытаясь убедить сам себя.

Агнесса покачала головой.

— Да что случилось-то? — напомнил о себе Фракайе.

Лейдер помолчал, прежде чем ответить.

— Долго объяснять. Но похоже, что вся эта суматоха с источниками магии — один большой обман. Иначе артефакт светился бы постоянно.

— Что это значит? — нахмурился Фракайе.

— Я привязал артефакты к источнику. Он раздваивается, это ты видел. Две нити. Одна, та, что ярче, — поток обычной магии, который и является вашим источником. Вторая — примесь чуждой, которую вы до сих пор не замечали, потому что поток довольно слабый. Может, основной источник его перебивает или чуждый находится слишком глубоко… точнее, нас хотели убедить в том, что он там находится. Если бы он существовал, Элвар, то привязанный к нему артефакт не мог погаснуть ни на секунду. А он мало того что погас, так еще и засветился, лишь когда я это обнаружил…

— Ты предательница.

Лайна с отвращением выдернула ладонь из руки сестры, едва воздух разгладился после телепортации. К отвращению примешивалось унижение. Будь в кармане хоть немного денег, она поехала бы домой на трамвае, а потом прошлась бы пешком. Все лучше, чем принимать услуги от Эвелины.

— Ты серьезно? Лайна, перестань. На что ты вообще злишься?

В голосе Эвелины была исключительно досада.

— Ты знаешь, на что.

Лайна прошла из прихожей в кухню и принялась зажигать огонь в бензиновой печи. Тускло горела лампа над дверью. В доме стояла тишина. Мама еще не вернулась.

— На то, что мы пытались поймать беглого призрака — пособника пришлых?

— Лови кого хочешь, Эвелина. Делай что хочешь. Только без меня.

Лайне казалось, что она вот-вот расплачется. При Эвелине плакать не хотелось. Она попыталась укрыться на кухне, меж раскрытых дверец шкафа с зельями, приправами и ингредиентами, но сестра явилась следом и встала у стола, явно не собираясь никуда уходить.

— А если я скажу, ты уберешься? — Лайна вскочила, оставив мешочки с листьями мяты и мирта. — Если ты хотела использовать меня как помощницу, ты могла предупредить с самого начала. Могла попросить! А ты прокралась следом и подслушивала мой разговор, который тебя не касался! Ты воспользовалась мной без моего согласия!

Она умолкла. Все звучало не так. Неубедительно. Было еще кое-что, чего Лайна не собиралась раскрывать, но без чего все доводы теряли силу. Мелани ее понимала. Она видела это. И стоило попытаться поговорить, наладить с Мелани подобие дружбы, как явилась сестренка и разрушила все во имя собственных целей и целей магов. Тех магов, которые оставались для Лайны чужими, потому что она не обладала чарами. Она чувствовала себя чужой в любом обществе: со школьными приятельницами — из-за магов, с магами — из-за бессилия. И едва появилась надежда, что это изменится, как Эвелина нанесла удар в спину!

Объяснять ей все это? Да еще чего. Обойдется.

И, конечно же, урезанных разъяснений Эвелине не хватило. Она все еще маячила на кухне, что-то возмущенно отвечая, но Лайна перестала слушать. Мешочки с засушенными листьями пахли так успокаивающе. Какое зелье сварить на этот раз? Все, какие могли пригодиться, уже были готовы, разлиты по бутылкам и закупорены пробками.