Чужая жизнь. Дилогия - страница 50
Все, пора, решил он. Сейчас или никогда. Алексей выплюнул в сторону пупка перстень, который, вывернувшись, подобрал и осторожно одел на безымянный палец правой руки. После затаил дыхание, ожидая начало чего-то…
— Началось, б…ь, — прошипел парень, почувствовав побежавшую по всему телу волну ломоты. — Повоюем.
— СОЕДИНЕНИЕ… Я КВАЗАР… АКТИВИРОВАНА ПРОГРАММА ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ ОРГАНИЗМА НОСИТЕЛЯ… ПРЕРВАНА 27 ВРЕМЕННЫХ ЦИКЛОВ НАЗАД… ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ПРОГРАММЫ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ ОРГАНИЗМА НОСИТЕЛЯ… ВНИМАНИЕ! ОБНАРУЖЕНО НЕСОВПАДЕНИЕ ПСИХОТИПА ПРОТОКОЛУ «ТАЙФУН»… СБОЙ…
Его вдруг с такой силой накрыло волной боли, что тело выгнулось дугой. Сведенные судорогой руки ударили по внутренней поверхности медицинской капсулы. Захрустели сжатые с неимоверной силой зубы.
— ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ПРОГРАММЫ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ ОРГАНИЗМА НОСИТЕЛЯ… НАЧАТ ОТСЧЕТ… 100 %… 68 %… 32 %… 11 %… 6 %… 0… ЗАПУСК!
Можно ли это было назвать накрывшие его ощущения болью? Нет! Боль — это жжение в порезанном пальце, или ноющие от кариеса зубы, или уколы в боку, с чем можно было бороться, свыкнуться или терпеть, в конце концов. Здесь он столкнулся с чем-то инфернальным, нечеловеческим. Его, живое существо, начали разбирать на части, на маленькие строительные кирпичики, чтобы из них потом собрать совершенно иное существо. Квазар с нечеловеческой логикой кроил своего носителя, подчиняясь только ему известному плану. Протокол «Тайфун», дитя сумрачного гения изобретателя Бельского, не был программой медицинской коррекции, не был программой роста мышц или увеличения интеллекта. Все было гораздо сложнее. Бельский хотел дать своему сыну шанс выжить в этом безумном мире, сделав его новой ступенью эволюции человеческого существа — человеком ПОСТмагии. Алексей должен был стать не человеком с магическими способностями, а магом с человеческими способностями. После всех процедур магия становилась не его возможностью, а его потребностью. Правда, было все это в теории, от которой до практики, как известно, шагать и шагать.
Ревун датчика медицинского сканера сошел с ума. Тревожный звук секунду за секундой сотрясал палату. Красно-синяя иллюминация слепила глаза. Ничего не понимающие медики стучали, как сумасшедшие, по управляющей консоли.
— Отключай его! Отключай, ради всего святого! Быстрее! Его сердце сейчас откажет!
— Не могу! Не могу! Ничего не получается! — чуть не плакал от беспомощности тощий врач, с силой колотивший по планшету. — Все зависло! Боже, мы же его угробим…
— Электричество рви, придурок! Шнур! Шнур, дергай!
— А-а-а-а-а-а! — полный медик с ошалелым от ужаса лицом пинал выступающий из розетки массивный штекер питающего шнура. — А-а-а-а-а-а!
Очередной пинок с корнями выкорчевал розетку. Куски проводков вывалились из технологического отверстия одновременно с яркой волной искр. Сканер тяжело вздохнул и, выпустив вонючий дымок, затих.
В палату, едва не снеся дверь ворвались, два дюжих медбрата из дежурной смены. Мгновенно оценив обстановку, в четыре руки они вытащили пациента из сканера. Тело парня, положенное на пол, еще дергалось в конвульсиях. Одетый на него костюм из специальной ткани в нескольких местах оплавился, что, вообще, было немыслимым. Такая ткань должна была выдерживать космические температуры, а тут такое…
— Боже, Боже, что мы наделали…, - заламывал руки тощий, рыдая навзрыд. — Я же говорил. Я говорил вам, что не надо делать этого. Это все вы. Да, да, это все вы сделали. Это вы во всем виноваты.
— Что ты разнылся? Ну, случился сбой. Ничего страшного в этом нет. Что-нибудь придумаем…
— Что? Что-нибудь придумаем?! Ничего страшного?! — с воплем вскочил на ноги тощий. — Ты совсем без мозгов?! Это же новик Вяземских! Если с членом рода что-то случится, с нас же с живых кожу спустят. А если во всем этом начнет копаться дворянское собрание… Боже, что тогда будет, что будет…
Побледневший, как смерть, толстый все понял. Он совсем забыл, что парнишка уже не просто мелкий дворянчик Бельский, а член урожденного боярского рода. Это был совершенно другой расклад, в котором опытный прокурор мог даже рассмотреть и покушение на жизнь особы боярского рода.