Чуждость - страница 5
– Лу? Лу! Что с тобой? Дьявольщина! Да что с тобой? Лу, тебе плохо?
– Папа, папа, маме плохо? Да? – девочки, прервав погоню, подбежали к ним. – её опять в больницу заберут?
Мужчина схватил её за плечи и легонько тряхнул:
– Лу, скажи что-нибудь, не молчи!
Переполняющие чувства рвались наружу, но сделав над собой громадное усилие, женщина подавила их и, нервно сглотнув, открыла глаза, после чего совершенно спокойным голосом проговорила:
– Ничего страшного, Брюс, просто голова закружилась. Устала, наверное. Не хочешь ехать, не надо… Пойдемте все вместе чай попьем. Вы будете чай, девочки?
– А что к бабушке и дедушке мы не поедем? – Каролина, любящая поездки в деревню, озадаченно посмотрела на нее.
– Что-то не складывается ваша поездка, как видишь, да и Персик опять сбежал, – она грустно улыбнулась. – Так что придется, видимо, её отложить.
– И что домик опять распаковывать? – Сьюзен недовольно скривила губы.
– Это ты у папы спрашивай: будет он его выгружать или нет.
– Ничего я выгружать не буду. Я не грузчик, по двадцать раз все загружать, разгружать, – в голосе того вновь послышалось раздражение.
– А может, мы без Персика поедем? А Персик с мамой тут останется? Ей с ним не так грустно без нас будет, – несмело предложила Каролина, украдкой взглянув на сестру, являющейся в их тендеме ведущей.
– Да. Пусть Персик остается, – сообразившая, что в противном случае им несколько дней придется обходиться без любимых игрушек, Сьюзен решила поддержать эту идею. – Ты согласна, мамочка?
– Вопрос не ко мне. Как решит ваш отец, так и будет, – усмехнулась она.
– Ладно, поедем, – хмуро проронил тот, – мне, конечно, не нравится, что ты остаешься здесь с таким настроем, но, может, ты и впрямь просто устала. А сейчас отдохнешь немного без озорниц, и все устаканится. Так что мы поедем. Только ты пообещай подобные мысли из головы выбросить. Обещаешь?
– Я постараюсь, – едва заметно кивнула она.
– Ну и хорошо, – удовлетворенно проронил Брюс и обернулся к дочерям: – Идите попрощайтесь с мамой.
Те по очереди поцеловали ее, и он усадил их в машину. После чего сам шагнул к ней:
– Я думаю: имеет смысл, если мать согласится, озорниц оставить у нее. Ты не против?
– Нет, конечно. Им там наверняка будет лучше, чем здесь. Там все-таки и речка, и лес…
– Ну, значит, договорились. Что ж, счастливо тебе оставаться, Лу. Постарайся отдохнуть. В воскресенье вечером я вернусь.
– Счастливой дороги.
Он притянул её к себе, и его губы коснулись её губ, недвижимых и холодных как стылая вода. С сожалением качнув головой, он отстранился и поспешно сел в машину. Глухо взревев мотором, тяжелый груженый джип выехал со двора.
Облегченно вздохнув, женщина вошла в дом и прошла на кухню. Первое что бросилось в глаза: лежащий на табуретке рядом с холодильником и весь залитый молоком ноутбук. По-видимому, не дотянувшись до пакета молока, стоявшего на самой верхней полке, кто-то из сестер мало того, что подложил забытый ею на кухне ноутбук под ноги, так еще и облил его расплескавшимся молоком.
– Час от часу не легче, – женщина скривилась, – только не хватало, чтобы он приказал долго жить…
Она вытерла молоко с крышки и, раскрыв ноутбук, включила.
По экрану пробежала рябь, динамики издали хриплый стон, и ноутбук перестал подавать признаки жизни.
Несколько часов женщина, вооружившись паяльником, колдовала над разобранным ноутбуком, а потом, включив и убедившись, что реанимировать его не смогла, в изнеможении откинулась на спинку стула:
– Проклятье… Я конечно тоже хороша, что оставила его здесь, но это ж надо было додуматься использовать его в качестве постамента… Все… Не могу больше! Как же они все меня достали! Ладно, может, в сервисе что-то смогут сделать…
Женщина решительно встала, и в это время в гостиной заиграл мобильный.
Она подошла к телефону:
– Внимательно слушаю.
– Лу, это ты? – раздался в трубке голос Брюса.
– Да.
– Никак не привыкну к твоей новой манере отвечать на звонки, – усмехнулся он и замолчал.
– Это все, что ты мне хотел сообщить? – прервала она молчание.
– Нет. Я хотел сказать, что позвонил в банк и заблокировал тебе доступ к нашему счету.