Чужой беды не бывает - страница 17

— Я люблю Светлану Пряжкову,— отрапортовал сын. — Она согласна выйти за меня замуж.

— Ну нет, ну хватит, мне этого не вынести...

— Мама, ты для меня все,— быстро заговорил Гена. — Ты лучшая из всех матерей на свете, я тебя люблю, всегда буду рядом, но от Светы не откажусь никогда. Мы еще со школьной скамьи...

— О господи, за что мне такое наказание?! Ты ж знаешь, что я терпеть не могу всех Пряжковых, они мне несимпатичны, даже противны, если хочешь! Отец пьяница, мать... Пусть она хорошая, пусть, но я не вынесу такого родства! Неужели ты не мог найти девушки, которая была бы достойна тебя!

— А может быть, я ее не достоин! — горячо проговорил сын. — Она скоро институт кончает, учительницей будет, а я что...

— Я категорически против, как хочешь, это убьет меня, сынок!

— Погоди, Геля, нельзя же так. — В голосе мужа проскользнула досада. — Геннадий, вероятно, давно все обдумал, дело здесь щепетильное, решать ему.

— Спасибо, папа. — Гена быстро вышел, словно боялся, как бы его не задержали, не передумали.

— Павел! Эта девочка... раздражает меня! А ее родители чего стоят? Ну как мне смириться со всем этим?

— Ты все время говоришь «нет», припомни,— мягко сказал Павел. — А если Геннадий любит Свету? Если это настоящее? Он ее знает, надо полагать, лучше, чем мы с тобой? И почему ты считаешь, что все должны поступать только так, как ты хочешь?

Эта его постоянная политика невмешательства выводит меня из равновесия.

— Взрослые дети не всегда нуждаются в поводырях и подсказках,— продолжал Павел. В последнее время он говорит со мной так, будто обращается не ко мне, а к аудитории. — Мы часто думаем за них, освобождая от труда их собственный ум, преподносим уже готовые решения, и не всегда они, надо признаться, правильны. Молодежь хочет жить по-своему. Нас раздражает форма их претензий, именно форма, а что касается содержания, то они чаще всего дальновиднее нас: новые поколения видят дальше, а горизонты видения старших все сужаются. Уж таков закон жизни.

— Но как можно оставить детей без совета, без подсказки? У нас за плечами большой жизненный опыт, война, а что они видели, кроме того, что каждое их желание исполняется?

— Тебе, моя хорошая, кажется, что у наших детей все не так, как должно быть. — Павел на меня не смотрел, он как бы разговаривал сам с собой. — Нас многое в них раздражает: и одеваются не так, бороды и усы отращивают, а ведь все это внешне! Важно, что внутри у них.

Он встал, легонько коснулся моего плеча и вышел.

Ему хотелось, вероятно, чтобы я осталась одна, подумала и конечно же успокоилась. Успокоишься тут! Дети отдаляются от нас духовно, перестали нуждаться в наших советах, поступают, как им вздумается. А их ошибки кто исправлять будет?

Света не принесет Геннадию счастья, я в этом была уверена, а если еще Пряжковы возьмут на себя роль наставников в молодой семье? Недавно с этими людьми произошел прямо-таки анекдотичный случай: Пряжков ходил по квартирам нашего дома, говорил, что его жена умерла внезапно, нужны деньги на похороны: «Выручайте, люди! С получки все верну сполна!» И люди выручали.

Я ничего этого не знала, мне уже рассказали после того, как в ларьке снова замелькало накрахмаленное белое сооружение. А дело было в том, что Пряжкова уезжала в деревню к дальним родственникам и не оставила мужу денег на водку. От долгов он отказывался наотрез: «Э, нет! Я на дохлую муху не клюю! Чтобы я да на похороны своей единственной любимой супруги деньги собирал?! За такие сплетни судиться буду!»

Но Пряжкова, надо отдать ей должное, подталкивая своего предприимчивого мужа кулаком в спину, водила по квартирам, приказывала: «Признавайся, алкаш пахучий, сколько рублей тут выцыганил?» — и отдавала деньги...

Я вошла в ванную комнату, хотела запереть за собой дверь, в квартире больше уединиться негде, но сын опередил меня:

— Ма, успокойся, все будет в лучшем виде, ты Светлану не знаешь, она заботливая, добрая, поможет тебе вести домашнее хозяйство, и вообще... Ты ее полюбишь, если узнаешь поближе!

— Пожалуйста, дай мне возможность остаться одной, пожалуйста.