Чужой для всех. Книга 2 - страница 46

 -Как знаете, генерал, я не настаиваю.

— Кроме того, оберст, — генерал с отчуждением смотрел на армейского разведчика, — помните простую истину, отделившуюся овцу волк съедает.

— Чепуха. Вы не знаете наши возможности. Когда надо, мы умеем хорошо кусаться. До скорой встречи на той стороне Герр генерал. — Кляйст отдал честь рукой и, круто развернувшись, поспешил к армейскому вездеходу.

— Это совершенно ни к чему, — вдогонку проворчал Ведлинг и подозвал адъютанта узнать, не ликвидирован ли затор.

Через полчаса, когда генерал проезжал по узкому и длинному мосту на правый берег реки Березина, вдруг слева,вдалеке, ниже по течению,до него донесся шум короткого, но яростного боя. Бой не смутил генерала. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он только ухмыльнулся и тихо сам про себя промолвил, — отделившуюся овцу волк съедает. Не поверил оберст, а зря...

— Вяжи его Семен, да покрепче. Видишь хлюст, какой, да еще брыкается.

— Под дых ему дам, и все дела.

— Смотри только не убей. У тебя не кулак, а кувалда. За эту шкуру старший лейтенант сказал, нам по ордену дадут. — Да уж, разбегутся, — Иван закончил связывать руки немецкому офицеру. — Все подымайся немчура, Гитлер капут.

-Капут! Капут! — замахал головой немец, бегая по сторонам маленькими глазками, видимо, высматривая, среди подошедших русских солдат в масхалатах, офицера. Его рот был забит кляпом.

— Все, Сергиенко, веди этого важного гусака к машине. Головой отвечаешь за него.

— Слушаюсь, товарищ старший лейтенант. А как же вы?

— Мы с Петровым попробуем открыть сейф с документами. Пусть Зина вызовет взвод автоматчиков. Вдруг немцы опомнятся.

— Не опомнятся, командир. Видите, даже эти не сопротивлялись. Руки кверху и Гитлер капут.

— Много болтаешь Иван. Выполняй приказ. Костин и Володин вместе с Сергиенко.

— Есть, — Сержант Сергиенко зло ткнул Кляйста в бок автоматом, тот согнулся от боли, замотал головой.— Вперед немчура. Не вздумай бежать. Придавлю как клопа. Пошли хлопцы.

Полковые разведчики бесшумно скрылись в густом ельнике, даже не почувствовав его колких иголок. Молодые сердца радостно погнали их в свою часть. Задание командира полка и армейского отдела Смерш было выполнено.

Глава 9

Ницца. Юг Франции. 10 июля 1944 года.

-Ух, — ух, — ух, — пыхтел от удовольствия и напряжения Криволапов, стараясь, в который раз за сутки угодить своей юной пассии, француженке, цветочнице Николет.

— Жих — жих, жих — жих, — поскрипывала гостиничная кровать, временами стуча никелированной спинкой о межкомнатную перегородку, темпераментно вбирая в себя энергию и тепло обнаженных раскрасневшихся тел.

— А,-А— -, А — -, — созвучно возгласам русского Ромео, постанывала горячая представительница Прованса. Ее тонкие пальцы, с каждым вздохом, с каждым движением сильнее впивались в мускулистую спину Степана и до умопомрачения страстно прижимали его к своей девичьей, наливной груди, как будто бы Николет хотела раствориться в объятиях молодого человека.

На пике блаженства, Степан, не ожидая от себя утонченной нежности, вдруг, стал нашептывать девушке ласковые слова, а его руки, которыми он держался за стальные прутья кровати во время фрикций, незаметно сползли вниз. Пробежавшись пальцами, по воздушной, трепетной груди Николет, скользнув по тонкой талии, он цепко ухватился, как за руль американского 'Виллиса', за ее упругие, похожие на атласные мячики, ягодицы. Решительным движением, инстинктивно, в полузабытье, держась за них, притянул Николет к себе и перешел на мощные завершающие аккорды. Девушка от вожделения вскрикнула, широко открыв глаза. Ее искусанные губы прошептали, — Еще, еще. Ван -н-ня!.

В какой-то момент, их настолько полно захватила необузданная страсть, что в своем исступлении, они даже не заметили, как провернулся ключ в замке входной двери и на пороге их небольшого гостиничного номера появился Франц Ольбрихт. Только когда, он заглянул на звуки в спальню, медленно и громко захлопал в ладоши, молодые люди, слившиеся воедино, словно Инь и Ян, поняли, что кто-то нарушил их сладкое уединение, что в комнате посторонние. Степан, не поворачивая головы, мозжечком почувствовал присутствие за спиной командира. Сгорая от стыда и досады, он вложил такой сильный выброс адреналина в последний толчок, что Николет, с перепуга, от того, что кто-то смотрит на них, а также от удара Степана полетела с железной кровати вниз, увлекая за собой и разъяренного русского самца.